Циклон «Блондинка»

Профессор прекрасно знал, что девушка голодная и усталая, поэтому не хотел высаживать ее просто где-нибудь на первом перекрестке. Но почему, собственно, не хотел? Самое время избавиться от опасного соседства Эвелин Вестон, за голову которой назначено вознаграждение. «Кто доставит живой или мертвой…»

А он везет ее к себе домой — живую и голодную!

Вилла профессора находилась в фешенебельном квартале Гелиза. Великолепные, пышные клумбы, дивные пальмы почти скрывали стоявший в глубине парка дом.

Завтрак прошел в несколько натянутой обстановке, хотя Холлер уплетал за двоих и весело хохотал над собственными остротами. Столовая — словно бы Марокко находилось не в Африке — была обставлена в типично английском духе, даже камин виднелся в глубине комнаты. Эвелин не без грусти разглядывала изысканную обстановку: потрогала молитвенный коврик, взяла с каминной полки фарфоровую пастушку и подумала про себя: «Жаль, что скоро придется отсюда уйти».

Девушка даже не заметила, как профессор и газетчик перешли из столовой в лабораторию. Лишь теперь она почувствовала, что не смыкала глаз почти целые сутки. Глубокое кресло так и манило вздремнуть, но Эвелин пересилила себя. Надев шляпку, она потихоньку вышла из дома, торопливо пересекла парк и закрыла за собой решетчатую калитку.

6

С чего же начать поиски? Эвелин попросила шофера такси отвезти ее на холм, где был расположен форт. В городской комендатуре проявили учтивость. Говорите, больной легионер? Мюнстер… А по какому делу он вам нужен? Ах, по семейному?.. Гм… У легионеров почти не бывает семейных дел, должно быть, этот Мюнстер — исключение. Даме, пожалуй, следовало бы справиться в гарнизонном лазарете.

Ну что же, справимся в гарнизонном лазарете.

Легионер под такой фамилией в данный момент среди больных не числится. Да, недавно он находился здесь на излечении. Где он сейчас? Простите, но без разрешения городской комендатуры мы справок не даем. Ах, вы только что оттуда? Тогда извольте вернуться туда и обратиться непосредственно к коменданту второй интендантской роты резервного батальона.

Итак, обратно в Гелиз.

— Весьма сожалею, мадам, — ответил дежурный, — но служебные часы уже кончились. Да и вообще сведения о местонахождении строевого состава могут быть выданы лишь в том случае, если полковой штаб в Оране даст на то особое указание, для чего, в свою очередь, необходима резолюция губернатора. Только и всего. А дальше все пойдет как по маслу, если, конечно, вы располагаете связями и если вам повезет.

Вот и все, чего удалось добиться к часу дня. Озабоченная и расстроенная Эвелин не заметила, что за ней неотступно следует какой-то человек с окладистой бородой.

В растерянности стояла она посреди площади. Куда податься, на чью поддержку рассчитывать слабой женщине, которую к тому же разыскивает полиция, «живую или мертвую»? Неожиданно позади раздался знакомый голос:

— Счастлив приветствовать вас, миледи! Чем могу быть полезен?

Газетчик Холлер. Только его не хватало!

— Добрый день, мистер Холлер! Вы уже закончили дела с… моим супругом? — Эвелин вспыхнула до корней волос.

«С моим супругом»! Быстро же она навострилась мошенничать.

— Да, мы в два счета управились. Лорд всячески удерживал меня, но я не могу долго находиться в помещении. У вас очень удрученный вид, леди Баннистер. Может, выпьете со мной чаю? Я был бы счастлив.

— Благодарю… — Эвелин чувствовала себя такой усталой и одинокой, что приняла предложение. Пожалуй, она попросит совета у газетчика, ведь больше ей не к кому обратиться…

— Поразительные эксперименты ставит господин профессор! — за чаем рассыпался в восторгах Холлер. — Он показал мне, как выращивает культуру бациллы. Поверите ли, под микроскопом это выглядит так, словно стадо дивных мериносных овечек пасется где-нибудь в альпийских лугах. Целая отара бацилл! Не пойму я профессора. По-моему, его долг истреблять этих бестий, а не разводить их специально. Впрочем, редактору не обязательно разбираться в тонкостях медицины. Главное, что его лордство пользуется популярностью, и всякий раз, как в воскресном приложении выходит моя статья о теории сонной болезни, я получаю уйму писем от читателей.

— Я обычно вырезаю эти статьи, — ввернула Эвелин не без доли хитрости и поразилась эффекту своих слов.