Циклон с востока

Те, кто знал атамана Григория Михайловича Семенова по Гражданской войне, по службе еще в царской армии, те знали, что атаман хитер и своего не упустит. Даже с Колчаком у него все было не просто. На словах, по документам и договоренностям, казачьи части Семенова подчинялись Верховному правителю, а на деле никто из казаков не выходил за пределы своей территории, территории казачьих поселений и хуторов. И сейчас, когда японцы захватили большую часть Маньчжурии, они стали искать союза с атаманом, понимая, что за ним может пойти большая сила, что Семенов все еще имеет большой вес в русской эмиграции, особенно среди военных. Японская разведка с большим удивлением узнала, что русский атаман свободно говорит и по-бурятски, и по-монгольски. И даже по-английски.

А ведь еще в 1911 году, тогда еще просто хорунжий, Семенов проходил службу в военно-топографической команде, уже сумел наладить хорошие отношения с монголами. Семенов даже перевел для них на монгольский «Устав кавалерийской службы русской армии», а еще стихи Пушкина, Лермонтова, Тютчева. Умел Григорий Михайлович смотреть далеко вперед. Сумел близко сойтись с наиболее видными представителями монгольского общества и даже принял определенное участие в подготовке и, что греха таить, осуществлении государственного переворота, в результате чего в декабре 1911 года была провозглашена независимая от империи Цин Внешняя Монголия.

Полковник Асано отпустил тяжелую занавеску, и та беззвучно скользнула на свое место, закрывая щель. Икэда кивнул и вернулся к столу, недовольно хмуря брови.

— Я вас понимаю, — сказал Акано, — но Семенов очень хорошо знает Забайкалье и всю дальневосточную Россию. Он там воевал, он вел хитрую политику и с советской властью, и с Белым движением. Он храбр и хитер. Вы знаете, что Семенов ездил и в США, и в Канаду, но в Америке так и не получил значительной поддержки. А после начала войны в Европе вернулся в Японию. Тогда император распорядился вести себя с атаманом дружески. Да и сам атаман активно сотрудничал с нашими военными. Ему разрешили снять усадьбу в Нагасаки и всячески подталкивали к тому, чтобы он стал лидером русской военной эмиграции. Семенов даже отказался признавать Русский общевоинский союз. Мы старательно поддерживали его неприязнь к РОВС, часто переходящую во вражду, толкали к тому, чтобы Семенов вернулся в политику. Ему даже подарили хороший большой дом в Дайрене, когда мы создали здесь, в Китае, государство Маньчжоу-Го.

— Вы хотите, чтобы я поговорил с Семеновым? Привлек его к операции?

— Нет, не нужно. — Асано задумчиво пожевал тонкими губами. — Лучше я сделаю это сам. Тем более что вам люди, которых он даст для операции, подчиняться не будут. Это нам не нужно. Они будут задействованы на отвлекающих фазах операции, а вы поведете ударную группу, в которую мы отберем хороших специалистов, проверенных умелых бойцов. Среди них не будет русских, китайцев, бурятов. Но вам нужен будет переводчик для взаимодействия на месте с доверенными лицами и командирами. И для допроса пленных, которых придется захватывать и вербовать.

— Да, я понял это. — Икэда сплел пальцы рук в замок и, помедлив, добавил: — Есть у меня такой человек. Проверенный, ненавидящий Советы. Не по убеждениям, которые имеют обыкновение меняться, а по крови.

Глава 4

Женщина, вошедшая под конвоем трех сотрудников НКВД в кабинет, холодно глянула на Сосновского, потом на следователя с погонами старшего лейтенанта. Садиться на стул перед столом следователя она не стала, хотя очевидным было, что этот стул поставлен именно для нее. Сосновский подумал, что такая дама, с характером, жена уважаемого и заслуженного советского работника, не по зубам молодому следователю. Но старшего лейтенанта Игнатова женщина, вставшая в позу оскорбленной добродетели, не смутила.

— Садитесь, гражданка Рубцова, — предложил он, кивнув в сторону стула.

— Двусмысленная фраза в кабинете следователя НКВД, — бросила женщина холодно, но на стул села. — Я бы хотела узнать, за что и на каком основании меня арестовали? И уведомлен ли об этой акции мой муж — председатель райисполкома Захар Пантелеевич Рубцов?

— Двусмысленностями мы здесь не занимаемся, гражданка Рубцова. Ваш сарказм неуместен. Вы не являетесь арестованной, вас доставили на допрос как свидетеля. По какому делу, я вам сказать пока не могу. Пока это тайна следствия. Придет время, и вы узнаете. Или не узнаете, если не возникнет такая необходимость.

— Что за произвол, — сказала Рубцова, — снова «ежовщину» начинаете.

— Гражданка Рубцова, — в голосе следователя зазвучали стальные нотки, — если вы не станете отвечать на вопросы следствия, то я имею все основания взять вас под стражу как лицо, уклоняющееся от помощи следствию, а значит, умышленно наносящее вред советской власти.

— Спрашивайте, — резко ответила женщина. — Я отвечу на ваши вопросы, но знайте, что и вам придется ответить за ваши действия. Мой муж так этого не оставит. Есть власть в нашей стране, истинно народная власть.