Циклопы (СИ)

«Кончай концерт, ребята!! - добавляя в какофонию волнения, забился внутри Завьялова носитель Константиныч. Заволновался: -  Заканчивай истерику!»

Завьялов прекратил выть так же резко, как и начал. Не обращая внимания на внутренние призывы, обратился к Кеше:

-  Кешастый, ты говорил, что путешественник не может управлять полноценным носителем. Это так?

-  Да.

-  Тогда почему я разговариваю за носителя? Почему чувствую, что я отдаю приказание губам шевелиться, а он лишь присутствует внутри и не может управлять речевыми центрами без моего содействия?

-  Вы очнулись в морге... так? - задумчиво заговорил Иннокентий. - В тот момент, предполагаю, ваш носитель почти отдал богу душу. Ему потребовалось время на восстановление. А еще уважаемый Лев Константинович прекрасно слышал, что вы, Борис Михайлович, способны прилично омолодить и восстановить его тело. К слову сказать, обычная практика интеллектуального омоложения в том и состоит: носитель в положении подчиненной личности, он бета, а не альфа. Такое правило, иначе нет эффекта.

«Это кто здесь не активен, а?!! Это кто здесь подчинен?!!»

-  Замолкни, Лева, - посоветовал Борис. - Кеш, я могу вообще его выключить? На время.

-  Полностью не сможете. Вы не телепат. Полноценный, против воли запертый носитель, сведет вас с ума, Борис Михайлович. Он будет в ярости, он будет пробиваться, вы оба потеряете контроль над телом, поскольку управлять рефлексами может лишь один интеллект. Два равнозначных интеллекта тело разбалансируют.

-  Я это чувствую, - пробормотал Борис. - Он меня уже почти разбалансировал, мозг напрочь вынес.

-  Вам надо договориться с Львом Константиновичем, Борис Михайлович.

«Да я вас всех порву, малолетки сраные!!»

-  Он обещает нас порвать, - вздохнув, сообщил Завьялов. Призрак белой березы с веревкой на суку маячил уже совсем поблизости. Если не удастся выбраться из этого тела, предпочтительно реально кони бросить, чем делить одни мозги с курящим «Беломор», охамевшим дедом.

А кстати.

Завершив дебаты, не приведшие к консенсусу, Борис завел «порше» в тихий переулок и остановился магазином.

Через три минуты пожилое тело благодушно дымило беломориной.

                                                                        * * *

«Порше», вероятно уже объявленный в розыск, пришлось оставить на пустынной стоянке перед каким-то административным зданием.

В том же здании, воспользовавшись круглосуточным банкоматом, Завьялов снял с кредитной карты все деньги. Забил наличностью карманы. Попутно дедушку спросил: «Константиныч, на твоей фазенде жрачки много? Или супермаркет навестим?»

«Холодильник и погреб под завязку, Боря, - самодовольно сообщил носитель Лев. -  Сегодня пропитаемся, назавтра, коли подметем до крошки, сходим в магазин. Там близко».

«Тогда порядок».

Как только Константиныч успокоил нервы никотином, общаться стал вполне культурно. И даже извинился за наезд: «Не прокатило по-нахалке молодняк подмять, прошу пардона».

Компания отошла на квартал от здания, где прикорнул «порше», и Борис остановил такси. Кеша с Жюли устроились на заднем сиденье, заворковали.  З а т я в к а л и. Завянь сидел рядом с водителем и внутренне общался.

«Лев Константинович, а как ты в больнице оказался? Без документов, типа бомж...»

«Да тут, знаешь ли, Бориска, такая гнусная история приключилась...»

9 отрывок

Рассказ, звучавший внутри самого себя, не только слушался, но и виделся. Всецело ощущая себя интеллектуальным путешественником, - точь-в-точь засланец будущего! - Завянь как будто лично участвовал в событиях. Воспоминания носителя отражались в нем, словно в объемном, инфернальном зеркале, погружали в переживания и эмоции до самой глубины. До дрожи, запахов и ощущения ветра на коже.

Борис увидел себя на даче... Знакомой каждой травинкой, пробившейся сквозь каменные плитки дорожек.

Завянь стоял за смородиновыми кустиками между грядок. Отличная погода с авансом на тепло. Вдоль забора золотятся березки, низенькие елочки листвой усыпали. Красота! Живот и спину прикрывает любимая вязаная душегрейка в оленях, лысину греет верная шапочка с помпоном. Вчера застиранные треники нигде не жмут...

В заскорузлых руках, не признающих всяческих дамских перчаток, умело и уверенно запорхала острая лопата. Недавняя морковная гряда готовится под зимний отдых.

«Клубни георгинов надо бы выкопать, перенести в подвал до холодов...»

Завянь идет по дорожке вокруг большого, знатно пожившего дома в два этажа с мансардой. Пробирается под окнами к пожухлой, тронутой недавним ночным заморозком клумбе. Окно кабинета, откуда так приятно видеть пышное летнее цветение георгинов, раскрыто. Дед утром в кабинете накурил - топор повиснет, две створки настежь распахнул, переоделся в рабоче-огородную одежонку и пошел проветриться на свежем воздухе, лопатой помахать.

Из кабинета доносятся голоса.

Непривычно низкорослый Завянь стоит под подоконником, напрягает слух...

Внук с женой приехал! Ромка с Нонкой.

Странно, что гудения автомобильного мотора не было слышно. На электричке, что ли, прикатили?