Циклопы (СИ)

-  А вы представьте, что вмешаетесь в тонкий психологический настрой самоубийцы Марычевой. Она готовится к решительному разговору с бывшим любовником, в мозгах та самая каша... а тут появляетесь вы и несете бредятину относительно какого-то сбоя в каких-то путешествиях. Как думаете, у нее настрой может сбиться? Пойдет Марычева за пистолетом, начнет в любовника стрелять или на непонятки отвлечется? Вы, господа мои, нарушите ход истории, ваш Коваль не скончается от инфаркта, а завтра же нашлет на вас уже бригаду снайперов.

-  Разумно, - согласились оба интеллекта. «Что будем делать? - спросили друг-друга тоже в унисон. Поглядели на Иннокентия и заметили, что на губах стилиста играет тонкая усмешка. - Кешка! - вновь попадая в одну мысль, воскликнули Борис и Лев. - Интерлингва! Берем его с собой».

-  Иннокентий, ты сможешь обратиться к бета Марычевой или младшего Ковалева на интерлингве?

-  Разумеется, - самодовольно ухмыльнулся Капустин. - Носители ни слова не поймут, Марычева решит, что я ей поздравительную песенку на иностранном языке пропел. Фан-клуб самоубийц такое же интернациональное сообщество, как и диверсионные группы циклопов, там каждый знает интерлингву. Нам главное смыться из дома Марычевых задолго до полуночи и не попасть под подозрение, так как мы будем единственными, кого нет в списке гостей. Сегодня ночью юбиляр не поверит, что его дочь покончила с собой и убила сына его друга, потребует расследования. Будет уверять, что это двойное убийство, а его Инна тут ни при чем...

-  Это тебе Жюли рассказала? - перебил Завьялов.

-  Да, - горделиво косясь на премудрую супругу, напыжился Капустин. - Жюли сегодня все утро в Интернете просидела. Сравнивала журналистские статьи о прежних празднованиях, отмечала все повторяющиеся фамилии. Прикидывала, с кем бы Зоя могла связаться и попробовать договориться о том, чтобы вас с собой туда захватили... Господа Ковалевы, в числе еще пятнадцати человек, присутствовали на всех днях рождения месье Марычева за последние годы.

«Эх, не охота мне Коваля об услуге просить! - раздался в общей голове генеральский голос. - Смерть, как неохота, жуть! Даже зная, что он сегодня ночью сдохнет... на мировую с ним идти?! Может, Зою спросим, может, есть у нее точки пересечения с Марычевыми? Общие знакомые там или...»

Поглядели на девушку.

И практически не узнали в ней Зою Карпову.

Фанатично пламенный блеск глаз мог принадлежать только идейной террористке. Миранда жадно вслушивалась в разговор с Капустиным, вытягивая шею, ловила каждое слово, в глубине ее зрачков мерцала некая  и д е я.

«Э-э-эх! - крякнул генерал. - Не нравится мне эдакий энтузиазм, Бориска... Зою не то что брать с собой нельзя - была такая мысль, признаться, она на таких тусовка насквозь своя, - ей говорить ни о чем категорически нельзя! Миранда может преподнести нам сюрприз. Глянь, как воодушевилась. Задумала чего-то...»

«Не, Константиныч. Наблюдает и подпитывается. Она сейчас в самом эпицентре, мне кажется, уже и об убийстве мужа позабыла».

«Не уверен, - хмуро буркнул старый смершевец. - Она нам может всю игру сломать. Давай-ка, Борька, подключим ее к аккумулятору да с Зоей потолкуем. У них сейчас один мозг на двоих, девушка могла что-нибудь в мыслях диверсантки уловить».

«Давай. Но прежде с Ковалем свяжись».

В разговоре двух коллег по диверсионно-разведывательной деятельности Завьялов, так сказать, участвовал в подстрочнике, ушами в основном.

Лев Константинович долго сидел в кабинетном кресле прежде чем звонить старинному знакомому, тискал в руках трубку домашнего телефона; в затянутое густым тюлем окно глядел.

Набрал цифры. Долго слушал длинные гудки. На определителе телефонных номеров полковника в отставке Ковалева высветился номер его бывшего начальника, Коваль, вероятно, думал: брать трубку или нет?

Ответил:

-  Слушаю, Лев Константинович. Здравия желаю.

-  Это хорошо, что слушаешь, - тяжело проговорил Потапов.

-  Что-то случилось, Лева? Не поздоровался, смотрю... Кошка между нами пробежала?

-  Пули пролетели.

-  Не понял.

Два матерых разведчика вели игру. Один ни за что не станет говорить о делах по телефону. Второй это прекрасно понимает: Коваль даже намеку не позволил вылететь. Играют вроде бы как в подкидного дурачка «я знаю, что ты знаешь, что я знаю».

Но невидимые картишки к делу не пришьешь, воробьиного, не вылетевшего, слова на диктофон не запишешь. Опыта у двух коллег - навалом, на десятерых с избытком.

-  Давай не будем препираться, Дима. Есть вариант договориться.

Протянутая на километры связь провисла в длительном молчании. Ковалев просчитывал варианты, пронюхивал ловушки.

В голове Потапова звенел рефрен: «Ты все равно подохнешь, гад! Ты все равно сегодня сдохнешь!.. - Лев Константинович уговаривал себя вести переговоры с убийцей внука. - Ты, Дима, уже не жилец... Я это знаю...»

-  Дорого попросишь? - наконец-то, как бы поддерживая шутку, хмыкнул Коваль.

-  Немного. Ты сегодня идешь на юбилей Марычева...