Циклопы (СИ)

-  В каком-то смысле нам это на руку, Зоенька. Терпи. Идейные борцы бывают либо крайне доверчивы, либо чрезмерно подозрительны. А на слабостях легко играть. Понять бы только, в какую крайность наша дамочка теперь ударится...

Зоя внезапно вмешалась в генеральские рассуждения тихим восклицанием:

-  Ой, мне кажется она очну...

И тут же выгнулась дугой! Испытывая непереносимую внутреннюю боль, прошептала посиневшими губами:

- Не надо, Миранда... пожалуйста, не надо...

Завьялов, опережая генерала, отдал приказ телу и резко подскочил к побледневшей девушке. Схватив ее за руки, прокричал:

-  Миранда! Миранда!! Не делай Зое больно!! Мы на твоей стороне! Поможем!

Но Зоя продолжала корчиться. Ее лицо чудовищно раздулось, глаза выкатились из орбит, на губах появилась пена...

-  Миранда!! - завопил Завьялов. - Я хочу, чтобы мои дети родились и выросли! Хочу чтобы в них не заходил каждый, у кого навалом денег! Клянусь, я помогу тебе исправить будущее, только верни мне Зою!!!

На какой-то момент Борису показалось - все бесполезно! Ненормальная террористка решила не наказать, а уничтожить Зою и будущее. Черты ее лица поплыли, слегка приподнятые природой уголки глаз вытянулись и пошли морщинками, губы изменили рисунок...

-  Если вы еще раз... - чужеродно и хрипло проговорило Зоино тело, - если вы еще раз попытаетесь меня устранить...

-  Мы хотели только поговорить! - выкрикнул Завьялов. - Нам важно узнать, готовишь ли ты нам западню или тоже осознала бесполезность! Мы, так же как и ты, противники порядков будущего!!

«Браво, - прозвучал внутренний генеральский голос. Невозмутимый, все отслеживающий. - Я б не сумел так достоверно врать».

«А я не вру! Я не хочу, чтобы в моих детей ходили путешественники!!»

«Вот потому и браво», - закончил контрразведчик.

«Пошел ты к черту, Константиныч».

Одними глазами на двоих альфа и бета, носитель и невольный путешественник смотрели, как лицо Зои обретает нормальный цвет. Мерно и полно поднимается грудь, глаза становятся осмысленными, зрячими.

-  Что вы намерены предпринять, чтобы вернуться в свои тела? - Глухой голос управлялся террористкой.

«Боря, расскажи», - устало попросил Потапов.

-  У моей бабушки есть близкая подруга. Гример. Мы сейчас поедем к ней. Светлана Игоревна поработает с моим лицом... то есть с Иннокентием, которого сейчас каждая собака ищет-знает. Мы купим ему костюм, оденем для великосветского приема. Позвоним Ковалеву и договоримся о встрече.

-  Принято, - хрипло каркнула Миранда. - У меня заложница. Помните об этом и езжайте.

Когда Завьялов поднял генеральское тело, то не понял, чьи глаза смотрели на него с мольбой: Миранда, взявшая под управление чужое тело, надеялась на исполнение желаний, или Зоя смотрела на него глазами жены фронтовика, явившегося на побывку и обратно уходящего на бойню. Просила. Заклинала вернуться к ней обратно! Живым и невредимым.

-  Я ненадолго, Зоя, - смущенно произнес недавний столичный мачо. - Туда и обратно.

«Соскучиться не успеет, - хмыкнул внутри генерал. - Пошли, Ромео. Нас ждут великие дела».

«Ромео» двинулся на выход из гостиной, неожиданно ему в спину раздался голос Зои. Мелодичный, не скрипучий,  е с т е с т в е н н ы й:

-  Борис Михайлович, Лев Константинович! Подождите!

Завянь оглянулся. Зоя все так же молитвенно смотрела на генерала.

-  Пожалуйста. Когда уедете отсюда, загляните в любое Интернет-кафе и отправьте моему папе сообщение! Папа всегда боялся, что меня похитят. На этот случай мы с ним обговорили несколько кодовых слов или жестов, если меня будут снимать на кинокамеру.

«А папенька не промах!» - довольно усмехнулся контрразведчик.

-  Хорошо, Зоя, - кивнул Завьялов. - Напиши нам адрес, текст, мы все отправим.

-  Спасибо, - всхлипнув, кивнула девушка. - Папа там, наверное, с ума сходит. Я напишу ему, вы отправите, он поймет, что все в порядке, я помогаю своим друзьям.

«Какая девушка! - покачивая головой, произнес Потапов. - Смотри, Завянь, не упусти!»

В новом костюме, элегантный как рояль, Завьялов-Потапов спускался по лестнице из спальни второго этажа. Сознание совсем пришло в раздрай, два интеллекта только что, поругиваясь, смотрелись в зеркало. Лев Константинович вязал на галстуках отвратительные, «застойные» узлы, Борис, заставляя генерала принять достойный вид перед визитом в общество со вкусом сливок, поставил его перед зеркальной дверцей шкафа и самолично галстук завязал. А в свете предстоящей встречи с крысой-Ковалем у превосходительства и так паршивое настроение было. Привередливо завязанная шелковая удавка чудилась ему петлей и настроения никак не улучшала.

Раздражало все - невероятно!

У нижней ступени лестницы, с собакой на руках, стоял неэлегантный Кеша в джинсах. Жюли прижимал к себе так красноречиво, что интеллекты буркнули:

-  Собаку брать не будем.

-  Но почему?! Лев Константинович, Борис Михайлович...

Двойное обращение к и без того разбалансированному мозгу, заставило болезненно поморщиться. Завьялов проворчал: «Валяй, Лев Константиныч, на сегодня альфа - ты». Превосходительство изобразило мину непреклонности, потратилось на объяснения: