Циклопы. Тетралогия

   Позавчера, в ночь перед отъездом Журбина в поселок, Фаина впервые приказала Сеньке самому испечь Каравай. Сейчас, сидя по-турецки среди сугробов, Арсений понял, почему шаманка это сделала: лучше всего охранный Каравай о б щ а л с я со своим творцом, давал подсказки человеку замесившему колдовские Тесто. Никогда раньше магическая хлебная карта не отпечатывалась столь четко в голове Арсения. Никогда еще на ней не было непонятной, странной трещинки, ведущей к Острову со стороны, почти противоположной поселку.

   Трещинка эта, как понял сейчас Журбин, прочертила корку Хлеба исключительно для него. Она шла мимо незамерзающих топей, где били сильные ключи. Змеилась между крохотными островками. Она была - дорогой. Путем, которым без подсказки Арсений не прошел бы даже вместе с чутким носителем наставницы - дорога шла через наиболее опасные места Пустоши. Т у д а люди не ходили.

   Журбин поерзал, почесал варежкой нос. "А если я ошибся?! Если неправильно понял намек Каравая?"

   Извилистая трещинка могла указывать на новый ручеек...

   Прежде чем к сидящему на тропе человеку медленно подъехал снегоход, на него выскочила остроухая черно-белая лайка. Самсон и один из его приятелей неторопливо обследовали путь, искали место, где Сектант мог спрыгнуть. Собака обнаружила "пропажу" раньше хозяев, но к моменту, когда охотники подъехали вплотную, уже успела получить телепатический приказ от Журбина и не смогла ослушаться - стояла словно вкопанная и не гавкала.

   Субару остановился метрах в трех от Арсения. Седок слез со снегохода, направился к неподвижному парню... Самсонов, оставшийся за рулем, перекинул на грудь винтовку и взял Сектанта на прицел.

   О том, что произошло дальше, пожалуй можно и не рассказывать. Журбин погрузил охотников в легкий ступор, считал в их головах информацию - оба егеря с лайкой и два их гостя, как и ожидалось, остались на той стороне поляны искать следы испарившегося ездока Ямахи. Самсонов и его приятель безропотно помогли Арсению усесться на Субару, Сенька вытащил из кармана Самсона спутниковый телефон и приказал мужикам добираться до заимки пешим ходом.

   Рутина. Привычная р а б о т а телепата.

   Арсений посмотрел вперед: на тропе перед снегоходом уже сидела волчица, обогнувшая поле по опушке. Бока Лауры-Миранды тяжело вздымались, из открытой пасти пар валил. Сенька махнул варежкой за спину, предлагая волчице-диверсантке усесться сзади на сиденье. Проехаться и отдохнуть. Миранда отказалась, побежала впереди Субару по пробитой в снегах дороге.

   Звонить своим с чужого телефона Журбин не мог. Провайдер спутниковой связи зафиксирует и оставит в памяти номер вызываемого абонента, а у Миранды, обычно легко справляющейся с проблемами слежения, не было инструментальной возможности обеспечить кодировку телефона.

   Трубку у Самсонова парень изъял на всякий пожарный случай, поскольку понимал: до Острова он может не добраться - рухнет в снег и, замерзая, будет думать: "Вот взял бы телефон и спасся. Сказал отцу, где искать, куда идти на помощь..."

   Последние несколько километров до Пустоши, мысль о звонке все чаще посещала Журбина. Но к моменту, когда Сенька окончательно созрел, остановил машину и потянулся в карман за телефоном, силы его совсем оставили. Арсений завалился на бок, рухнул в мягкий снег, в голове начало темнеть...

   В щеку Журбина тут же воткнулся мокрый волчий нос! Понимая, что отключается, парень составил для Миранды топографическую хлебную карту и из последних сил окрасил красными пунктирными отметинами змеистую тропу: "Беги по этой метке, - сказал наставнице. - Дорога выведет по топям до своих..."

   Просить Миранду дважды не потребовалось. На Журбина обрушился снежный вал - работая лапами словно бульдозер, волчица-диверсантка забрасывала парня снегом! Надеялась, что под снежным одеялом Сенька не замерзнет до смерти...

   Утопая в теплой сонной мути, за секунду до того как сознание полностью померкло, Журбин подумал: "Каравай провел бы своего создателя через Пустошь... Охранный оберег звал меня, манил и вел... П р о п у с т я т ли болота Миранду?.."

   * * *

   Очнулся Арсений от дикой боли в пальцах!

   Поморщился: "Дежавю... Такое уже было совсем недавно... Больница, застывший на табурете полицейский..." Парень открыл глаза. Над головой висел низкий бревенчатый потолок. Горло щекотала натянутая до подбородка выделанная звериная шкура. Шкуры закрывали обнаженное тело Сеньки в несколько слоев. Душили мягким ворохом.

   Журбин услышал, что рядом кто-то дышит, повернул голову направо... И отпрянул!

   Рядом с ним лежал незнакомец. Немолодой бледный мужчина с высоким интеллигентским лбом и острым носом, хранившим заметные вмятины от долгого ношения очков. Глаза незнакомца были закрыты, дыхание поверхностное и тяжелое.

   Арсений легонько проник в голову соседа по лежанке... Пробежался по его памяти...

   И заскрипел зубами! "Миранда!... Зачем она отправилась туда одна?!"

   Арсений был не совсем прав. До поселка Миранду сопровождали его отец и глава островитян Борис Завьялов.