Читаем Циклы и волны глобальной истории полностью

Образование Арабского халифата, как уже говорилось, также во многом было вызвано экономическими причинами — прежде всего стремлением арабов контролировать транзитные торговые пути не только в Аравии, но и на всем Ближнем Востоке. Наконец, образование огромной Британской империи в XVIII в. было непосредственно связано с контролем над мировой океанской торговлей и с накоплением огромных богатств, которые вскоре дали толчок промышленному перевороту и обеспечили промышленно–финансовую монополию Великобритании в мире. Таким образом, переход от волны дифференциации к волне интеграции в каждом цикле вызывался совокупным действием мощных экономических, политических, социальных и культурных факторов. Эти факторы, усиливая друг друга по принципу синхронизации, о котором шла речь в главе 1, вызывали глобальные изменения всего мирового порядка.

5.2. Общая структура волн интеграции

Структуру волн интеграции в наиболее общем виде можно представить также как трехфазную. Первая фаза — это фаза доминирования мировой империи или ряда империй, возникших в самом конце предшествующей волны дифференциации или в начале следующей за ней волны интеграции. Продолжительность этой фазы составляет 100–200 лет. Для волны интеграции античного цикла этой фазе соответствует период между 300 и 150 гг. до н.э., когда в Средиземноморье доминировали эллинистические государства, в Китае утверждалась сначала империя Цинь, а затем пришедшая ей на смену Ханьская империя, в Индии существовала империя Маурьев (конец этой фазы отмечен распадом империи Маурьев в Индии, разрушением Карфагена, завоеванием Македонии Римом, концом независимости греков и постепенным распадом крупнейшей из эллинистических государств державы Селевкидов). Для волны интеграции средневекового цикла — это период между 700 и 900 гг., характеризующийся доминированием Арабского халифата, а также империи Каролингов в Западной Европе и Танской империи в Китае. Что касается волны интеграции цикла Нового времени, то ее первой фазе соответствует период между 1800 и 1914 гг., когда в мире всецело доминировала Британская империя.

Вторая фаза волны интеграции представляет собой период восходящего развития и первоначального доминирования нового гегемона (или нескольких государств–гегемонов). В этой фаз продолжительностью около 100–150 лет на мировую политическую арену стремительно выходит новое государство–гегемон немало позаимствовавшее от своего предшественника и в целом продолжающее линию развития на экономическую и политическую интеграцию, создание глобальных союзов. Для волны интеграции античного цикла таким новым гегемоном стала Римская держава, ставшая наследником державы Селевкидов и других эллинистических государств; первый период доминирования Риме кой державы соответствует периоду между 150 г. до н.э. и первыми десятилетиями новой эры, когда в Риме еще сохранялись республиканские принципы управления. На этот же период (вторую фазу волны интеграции) приходится правление династии Старша Хань в Китае. Интересно отметить, что переход от республики , империи в Риме, от Старшей Хань к Младшей Хань в Китае и образование Кушанской империи в Центральной Азии происходя почти одновременно, знаменуя переход от второй к третьей фаз античной волны интеграции. Для волны интеграции средневекового цикла вторая фаза соответствует периоду между 950 и 1100 гг., когда доминирование Арабского халифата сменилось доминированием Византии, в Западной Европе империя Каролингов уступила место своей прямой наследнице — Священной Римской империи, а в Китае вместо Танской утвердилась Сунская империя. Наконец, для волны интеграции цикла Нового времени вторая фаза — это период после 1914г., когда новым гегемоном стали США, немало позаимствовавшие у прежнего гегемона — Великобритании. Соответственно, вторая фаза волны интеграции — это эпоха расцвета нового гегемона, будь то Римская республика, Византия или США.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука