Циклы «Викинг», «Корсар», «Саксонец»

Мы были последними, кто оставался сидеть в трапезной после того, как со столов убрали миски и блюда. Тот загадочный шпион, который должен был представлять греков, на связь с саксонцем так до сих пор и не вышел. А впереди был очередной нескончаемый день.

– Скоро нас с нашей притворной набожностью могут здесь раскусить, – сказал я ему.

Всю эту неделю мы расхаживали по всяким церквам, молельням и усыпальницам, разбросанным по городу. Беортрику трудно было прятать свое религиозное невежество, изображая паломника. Что же до меня, то многие церковные достопримечательности я уже посещал и раньше, так что к их религиозной значимости был равнодушен.

– А что, если никто так и не появится? – задал я нелегкий вопрос. С каждым новым днем меня пробирало все большее сомнение, что Никифор или его константинопольские хозяева все же послали весть своему человеку в Риме.

– Тогда я подряжусь в эскорт какой-нибудь зажиточной стаи пилигримов, следующих отсюда в родные края, – сказал мой товарищ.

– А до этого?

– Наймусь временно караулить вход в «Схолу».

Надо сказать, что вокруг входа на подворье неотвязно кружил рой жуликоватого рванья. Стоило кому-то из постояльцев выйти из ворот, как на него тут же набрасывались и, теребя за рукава, наперебой предлагали свести легковерного, в их понимании, иноземца с кем-нибудь из менял или торгашей. При этом плуты божились, что этот делец честен, как ангел, хотя на самом деле тот загибал сумасшедшие расценки, а нередко всучивал и откровенно поддельные монеты. Другие пытались продать – заведомо выше настоящей цены – походы к святым местам, а также поддельные реликвии, фальшивые памятные подарки и прочий мусор. В обязанности «Схолы» входило нанимать сторожей, чтобы те не давали проникнуть этим паразитам на подворье: потом, чего доброго, греха не оберешься.

– Достойная, однако, служба: стеречь от побродяжек, ворья и беспризорников постоялый двор, – съязвил я.

– Кому-то же надо это делать! – сказал в ответ Беортрик и, глядя мне поверх плеча, добавил: – Тем более что кто-то, я вижу, с этой работой не справляется.

Я обернулся и увидел круглолицего проныру. Заискивающе улыбаясь и тряся большим брюхом, он грузной утиной походкой шел к нам через трапезную. Я его узнал: это был один из проводников по святым местам, имеющий к тому же неплохой прибыток от торговли пакетиками со ржавыми железными опилками – по его словам, добытыми с оков самого святого Петра. Я просто диву давался, с какой легкостью этому толстому пройдохе удается облапошивать доверчивых паломников, с готовностью достающих для покупки этой ржави свои кошельки.

Видно, сейчас этот мошенник дал кому-то на лапу и оказался пропущен на подворье.

– О многомудрые мужи! – густым, словно мед, голосом воззвал он. – Сегодня я могу предложить вам незабвенный поход.

– Убирайся прочь! – рыкнул Беортрик. – С походами у нас покончено!

– Нет-нет, клянусь Всевышним! Это нечто доселе невиданное да к тому же совершенно новое, – принялся уговаривать нас незваный гость. – Святая могила, открывшаяся для посещений буквально со вчерашнего дня.

– Оставь нас в покое! – вспылил и я.

Разумеется, я не верил ни единому слову этой дешевой заманухи. Между тем пройдоха подошел к нам, принеся с собой запах пота и стойкий чесночный дух.

– У меня есть особое разрешение показать даже останки этого святого, – продолжил он. – Человек этот был такой святости, что при обнаружении его костей оказалось, что череп у него из простого стал золотым.

Мы с Беортриком переглянулись.

– Ну и где это место? – с напускным безразличием спросил я.

– Недалеко, о господин, – угодливо подсунулся мошенник. – Всего часок пешком, не больше.

– Встречаемся у ворот, – сказал мне мой товарищ.

Мы с проводником вышли из трапезной и пошли через подворье. Когда к нам примкнул Беортрик, я заприметил у него на поясе скрамасакс. Это не укрылось и от нашего спутника.

– Беспокоиться, господа, нет никакой нужды, – озабоченно заквохтал он. – Там, куда я вас веду, полнейшая безопасность. Клянусь всеми святыми!

От базилики мы отправились через Тибр по мосту Сант-Анджело. Наш проводник шел впереди на удивление расторопно. Вскоре мы уже гнали по лабиринту проулков, вызывающих у меня неуютное воспоминание о том, как я едва ушел от банды Гавино. А мошенник то и дело оборачивался и просил нас поторопиться, попутно заверяя, что мы не пожалеем об увиденном. Наконец, мы вышли на Виа Лата, как раз невдалеке от того места, где было совершено нападение на Папу Льва, а затем пересекли несколько проплешин disabitato с рухнувшими строениями и монументами, поросшими сорными кущами. Мы провели в пути уже больше часа, когда над нами, наконец, проплыла арка Соляных ворот с полуосыпавшимися одинаковыми башнями, и мы таким образом оказались за пределами древней городской стены, с ветшающих кирпичей которой слой за слоем сходила штукатурка.

– Куда ты нас ведешь? – уже рассерженно спросил я.

День был будний, и по Соляной дороге лишь изредка погромыхивали телеги, возвращаясь с городских рынков в пригородные хозяйства.