Циклы «Викинг», «Корсар», «Саксонец»

– А что ждет Альбина, папского распорядителя?

– С Альбином все не так просто, – с лукавой деликатностью поглядел на меня мой друг. – Против него нет свидетельств, кроме разве что…

– …аварского сосуда, который мы с Беортриком добыли с таким трудом, – докончил я за него.

Мой друг развел руками: мол, тут уж я не властен.

– Поэтому мне кажется, что тебя могут позвать для свидетельствований перед трибуналом архиепископа, – сказал он. – Заседание будет в триклинии – том роскошном, новом пиршественном зале, который бедняга Лев пристроил к Латеранскому дворцу.

* * *

Стоит ли говорить, что на этой же неделе прибыл посыльный с предписанием от архиепископа Арна.

Нам с Беортриком надлежало завтра же, через час после рассвета, явиться к входу в восточное крыло Латеранского дворца. Беортрику такое задание было все еще не по силам, и я отправился без него, но в сопровождении Теодора, которого Павел отрядил мне в качестве телохранителя, чтобы, понятное дело, по дороге со мной ничего не стряслось.

Перед дверями триклиния ждал пристав. Оставив Теодора снаружи, он повел меня по поистине грандиозному помещению, сверкающему великолепием расписного потолка тройной апсиды[80] с ее мрамором, порфиром, мозаикой и яркими новыми фресками. На дальнем конце зала мой провожатый свернул под приземистую арку и завел меня в гораздо более скромный, пока еще не отделанный покой с совсем свежей побелкой, еще не застекленными окнами и полом из грубоватой терракотовой плитки. Рассветная прохлада смешивалась там с запахами неоконченного строительства, а летнее тепло, похоже, туда даже не проникало.

Павел говорил, что следственный трибунал возглавляют два архиепископа: Арн, а также герцог Сполетский, считающийся верным вассалом короля Карла. Поэтому я был удивлен, застав там одного Арна – не было даже делающего записи секретаря. Архиепископ сидел за длинной столешницей, на которой лежали письменные приборы и тонкая стопка бумаг и пергаментов. В качестве груза он использовал, пожалуй, единственный экзотичный предмет во всей комнате – мягко поблескивающий сосуд с воином.

Пристав вышел, притворив за собою дверь. Прямо напротив стола пустовал стул с массивными резными ручками, однако Арн лишь рассеянно указал мне пальцем на угол комнаты слева от меня.

– Встань туда, Зигвульф, – распорядился он, – и помалкивай.

О Беортрике же архиепископ даже не спросил.

Прошло примерно полчаса, на протяжении которых Арн не удостаивал меня вниманием – он то просматривал документы, то делал какие-то пометки. Я для него как будто не существовал, и мое внимание блуждало то по скребущему стилю архиепископа, то по его седой, согбенной над столом макушке, то по пятнышку солнечного света, медленно, словно крадучись, двигавшегося по квадратам плиточного пола. Кроме этого солнечного зайчика, возле стены по ним осторожно пробирался мелкий коричневый жучок…

И всякий раз мой взгляд возвращался к сосуду с воином.

Но вот в дверь послышался тихий стук.

– Войдите! – властным голосом позвал Арн.

Дверь открывалась вовнутрь, так что входящего я разглядел не сразу. Когда дверь сама собой затворилась (видимо, ее из коридора закрыл пристав), вновь прибывший находился уже изрядно за порогом, ко мне спиной. Это был распорядитель папского двора Альбин. Арн неторопливо поднялся и указал визитеру на пустующий стул. О моем присутствии в каких-нибудь пяти шагах Альбин совершенно не догадывался. Именно это, похоже, архиепископу и было нужно. Для пущей тишины я задышал еще реже и тише.

Жаль, что из своего угла я не мог видеть лица распорядителя, когда его взгляд упал на сосуд с воином, стоящий прямо перед ним. Я заметил лишь, что он слегка замешкался – шел и вдруг приостановился, словно невзначай запнувшись. Руки у него были скрыты рукавами ризы, но в тот момент, когда он усаживался, я пригляделся к его ладони, помещенной на стул, – она была бестрепетна, без намека на дрожь.

– Опрос этот, в сущности, ни к чему не обязывает, а потому будет недолог, – как-то обыденно, в несвойственной для себя манере начал Арн. – Его величество король Карл велел мне разобраться с жалобами о недостойном поведении, выдвинутыми против понтифика Льва. Ты, несомненно, тоже с ними знаком.

– Из-за обилия собственных дел мне просто недосуг выслушивать подобные наветы, – пробормотал распорядитель памятным мне монотонным, лишенным чувств голосом. Эдакий чинуша мелкого пошиба, бубнящий с листа расхожие канцеляризмы.

Арн без обиняков перешел к существу вопроса:

– Мне интересно знать, есть ли хоть какая-то доля правды в обвинениях против Его святейшества, содержащаяся в неких письмах, посланных советникам Его величества. – Архиепископ непринужденным движением поднял золотой сосуд и отставил его в сторону, чтобы можно было взять со стопки документов верхний лист. – Письма сии были написаны в Риме до того злодейского нападения на понтифика, свершившегося средь бела дня на улице.

Альбин сидел, выпрямив спину, абсолютно собранный.