Циничные игры в Любовь (СИ)

Это было за гранью фантастики. Видеть, как здоровый лоб упрекает пожилую женщину, оказалось выше моих сил.

— А ты маленький, что ли?! — не выдержав едкие замечания в сторону пожилой женщины, воскликнула я. — Не знаешь, где хлеб лежит? Может, ножом пользоваться не умеешь?!

— У нашей Любаши голос прорезался? — насмешливо выгнув бровь, недовольно спросил Никита. — Если тебе так претит моё общество, почему же всё ещё живёшь здесь? Обосновалась на птичьих правах и смеешь указывать мне, что делать?!

В эту секунду дверь отворилась, а в кухне раздался громогласный голос Николая Петровича:

— А что она такого сказала?! Всё, что ты делаешь в своей жизни — прожигаешь дни, а вместе с ними и мои деньги! Даже бутерброд сам себе приготовить не можешь… Бестолочь!

— А кто в этом виноват, папочка? — съязвил Никита, пойдя ближе к отцу. — Наверное, вы с мамой. Разбаловали, недоглядели, а сейчас пожинаете плоды своих трудов, — он сделал вид, что снимает с плеча Николая Петровича соринку, после чего театрально сдул её с пальцев.

— Бессовестный мальчишка, — прошептала я, надеясь, что меня не услышат. — Ни стыда, ни совесть нет…

К сожалению, Романов младший имел прекрасный слух. Повернув голову в мою сторону, Никита раздражённо оглядел меня, а потом спросил:

— Как долго это… — он с особым пренебрежением подбирал слова, — … недоразумение будет находиться в нашем доме? Неужели пары месяцев недостаточно, чтобы отпустить пташку в свободный полёт?

— Сколько нужно, столько и будет! Ты прекрасно знаешь, что это закрытая тема, — Николай Петрович гневно посмотрел на сына, заставив его стушеваться. — Поэтому прекратите артачиться и найдите наконец-то общий язык! Сегодня такой важный день для твоей матери… Будь добр не опозорить нас! Иначе…

— Ты лишишь меня средств к существованию, — на выдохе добавил Никита. — Я понял. Обещаю, буду пай-мальчиком.

— Вот и славно, — вздохнул Николай Петрович. — Приятного всем завтрака.

Но есть уже не хотелось… От одного только вида Никиты меня выворачивало наизнанку. Поэтому, стащив из холодильника шоколадку, я решила спешно сбежать в свою комнату.

Оказавшись в убежище, я с ногами забралась на кровать и обняла любимую игрушку.

Романов был не прав — мне никогда не хотелось работать с родителями, никогда не тянуло остаться в родном городе. Я всегда мечтала о свободе: разные страны, множество изученных языков и большой круг знакомых с каждого уголка нашего необъятного мира. Поэтому я долго и упорно трудилась, чтобы поступить на переводчика.

Сначала английский, потом китайский, корейский и немецкий: меня затягивала лингвистика. Через языки я приобщалась к богатой культуре. Но приземлённому Никите было этого не понять… Деньги, девушки и развлечения: всё, что интересовало посредственного парня.

И вот я снова думала о нём…

Гадство.

Глава 2

Как и говорил Николай Петрович к шести часам к дому Романовых начали стягиваться гости. Внизу уже слышались чужие голоса, а я всё никак не могла выбрать, в чём же предстать перед бомондом города.

В платьях моя фигура смотрелась несуразно: казалось, на поросёнка натянули яркую скатерть. Джинсы и толстовка не подходили статусу мероприятия… Из всей скудности гардероба оставался один вариант. И тот далеко не праздничный…

Но разве у меня был выбор?

Быстро убрав недавно высохшие волосы в пучок, я нанесла на губы лёгкий блеск, улыбнулась отражению в зеркале и осмелилась спуститься к гостям.

Но вся моя решительность рухнула, стоило мне только открыть дверь. Там в коридоре я увидела Никиту, который раздражённо поправлял непослушный воротничок рубашки. Несчастная ткань мялась от грубых прикосновений длинных пальцев, но безупречно ложиться никак не хотела.

— Может, позвать Елену Яковлевну? — усмехнувшись, язвительно спросила я. — Сказать, что её драгоценное чадо даже с рубашкой совладать не в силах…

— Ну зачем же беспокоить маму, — самодовольно ухмыльнулся Никита, — когда обслужить меня можешь и ты… Тебе же не привыкать барину помогать, — оставив попытки уложить воротник, он поднял на меня взгляд. — Господи, Любаша… Неужели ты не нашла ничего лучше, чем эти убогие рюши?

Голос Никиты буквально сквозил пренебрежением. Конечно, разве он мог упустить прекрасную возможность задеть моё и без того ранимое самомнение… Идиот! Лучше бы хотя бы раз изменил себе, поддержав меня.

— Не нравится? — назло ему ещё выше подняла подбородок. — Так не смотри! Для кого-кого, а для тебя я точно не старалась. Поэтому избавь меня от своего пустого мнения и дай пройти, — сказав это, я нарочно толкнула его плечом и спустилась на ступеньку.

— Идиотка, — в ответ усмехнулся Никита. — Я же о тебе забочусь, бестолковая. Опозоришься перед уважаемыми людьми, как потом в этом городе жить будешь?

— Ну ты же как-то со своей репутацией живёшь, — фыркнула я, улыбнувшись одним уголком губ. — Уверена, мне тебя никогда не переплюнуть!

Никита явно хотел в ответ что-то ляпнуть, но я не дала ему даже возможности сделать этого, уверенно спустившись на первый этаж.