Циничный, бесстыжий, влюбленный

Он вернулся на террасу, где мать недовольно разгуливала взад-вперед и что-то говорила Медведю. А тот гладил заполошную собачонку, неожиданно притихшую в его руках, и совершенно спокойно отмахивался от маминых упреков.

— Сами разбирайтесь, Аня.

Легкая гримаса пробежала у него по лицу. И собака, услышав шаги Гранда, встрепенулась. Подскочила на коленях и, не слезая с рук, залаяла на Пита.

— Угомонись, Нельсон, — усмехнулся Медведь, гладя огромной лапищей по маленькой мохнатой спинке. — Аня, не мельтеши. Нужно один раз всем сесть за стол и поговорить. Он и так, идиот, сейчас волну нагонит…

Мать послушно села в кресло, а Гранд, решив не садиться из-за неугомонного убивца, облокотился о перила.

— Почему вы называете меня идиотом, Георгий Иванович? — холодно поинтересовался он.

— Ну, а кто ты? — развел руками Медведь. — Дом купил с плохой репутацией. Мать искал каким-то странным способом. В полицию обратиться ку-ку не хватило?

— Жора, перестань, — тихо попросила мать. И Питу тут бы насторожиться. Слишком просто и мягко попросила мама грозного врага. Как-то совершенно обыденно. Но Гранд словно не заметил этого, а, раздраженно глянув на Меркулова, усмехнулся криво.

— А дом мой вам чем не угодил?

— Мне? Да ничем вроде, — пожал плечами Медведь. — Тут убили пять лет назад Вову Ситцевого. Вот с тех пор и продать не могли. Видимо, тебя ждали…

— А кто это? — бросил Пит недовольно. Разговор уже начал утомлять его. Да и мать вела себя как-то странно. Даже не подошла обняться. И это после долгой разлуки…

— Бандюшок, — отрывисто бросил Медведь. И спустив с колен собаку, поморщился. — Аня, ну сколько можно? Ты так и будешь молчать…

— Жора, — протянула мать, и Пит вдруг заметил на ее лице беспокойство. Или даже страх?

— Давай, ты обещала, — негромко пробасил Медведь.

— Что вы себе позволяете? — рыкнул Гранд. — Почему третируете мою мать и оскорбляете меня? Что за игры вы ведете? Да я…

— Петя, — осадила его мать неприятным тоном. Таким, как разговаривала с непослушными детьми в своем долбанном детском саду. — Сядь, пожалуйста. Мне трудно с тобой разговаривать, пока ты стоишь…

— Ладно, — пробурчал Пит. — Я не совсем понимаю тему беседы. Я отпустил Алису, а Георгий Иванович любезно вернул тебя. И я очень этому рад, — сказал, улыбаясь.

— Я тоже, — кивнула мать, но даже никак не выразила свою радость. Будто расстались вчера…

— Нам есть о чем поговорить, — заявила она и посмотрела Питу прямо в глаза. Затем задумалась лишь на секунду и выпалила как на духу. — Я вышла замуж за Георгия Ивановича.

— Когда? — рыкнул Пит, чувствуя, как темнеет в глазах.

— В феврале, — выдохнула мать. — После своего дня рождения. Я хотела пригласить вас с Ритой на свадьбу, но вы не дали мне слова сказать.

«Овца! — пронеслось в голове Риткиным тоном. — Овца, твою мать! Что же ты наделала?»

— Зачем? — хмуро осведомился Пит. — В чем выгода? Не пойму.

— Мы любим друг друга, — восторженно заявила мать. И Питу захотелось ее встряхнуть. Может, хоть тогда мозги встали б на место.

— Ну, какая любовь, мам? — устало хмыкнул Гранд. — Тебе же не двадцать лет.

— Любви все возрасты покорны, — пролепетала она, сдаваясь под его напором. Грандилевский смотрел на нее во все глаза и лихорадочно соображал, как можно быстро и безболезненно расторгнуть этот дурацкий брак.



«Вот ты с какого бока зашел, Медведь хренов? Напел нашей овечке о великой любви? Ну-ну, козлятушки, я вам устрою…»

— Мы с твоей матерью давние любовники. Рита от меня, — рыкнул Медведь и позвал собаку, стоявшую на дрожащих ножках. — Нельсон, иди сюда.

Глупая Нелька со всех ног кинулась к Меркулову и, усевшись на его коленях, зарычала на Пита.

— Даже собака все понимает, — хмыкнул Медведь и, внимательно глянув в лицо ошалелого Гранда, добавил. — В день убийства Андрея твоя мать была со мной. Это она предоставила мне алиби. И я последний человек на Земле, кто бы желал твоему отцу смерти.

Пит молчал. В исступлении потер лицо, стараясь подобрать нужные слова. Но кроме отборного мата ничего на ум не приходило.

«Моя мать — жена папиного врага, моя сестра — его дочка и сестра моей любовницы. Хорошенький поворот!»

— У меня нет слов, — рявкнул он и, подскочив, в бешенстве заметался по террасе. Хотелось разбить что-нибудь. Голову Медведя в первую очередь.

— Ты! — рыкнул он, сжимая кулаки. — Как ты могла, мама? Водила отца за нос! Изменяла ему, врала! Вот кто ты после этого?

— Угомонись, а то ща в рыло заряжу, — рыкнул прям в ухо Медведь. И Пит внезапно ощутил, как лапища гадского животного легла на плечо. Гранд удивился сразу двум вещам. Во-первых, за своим негодованием сам не заметил, как враг подошел почти вплотную. А во-вторых, понял, что Медведя и дубиной не перешибешь. Вон, как плечо сдавил до боли!

— А теперь слушай меня внимательно, идиот, — прорычал Меркулов, не сдерживаясь. Сжал плечо медвежьей хваткой. — Заруби себе на носу и передай своей глуповатой сестре. С этого дня я запрещаю говорить о матери в неуважительном тоне. Понял?