Циничный, бесстыжий, влюбленный

— Это где Вову Ситцевого грохнули? — деловито поинтересовался Захаров и, с секунду подумав, кивнул. — Мне подходит. Давай, пока трезвые, определимся с ценой, и я дам указание… Завтра мои помощники купят.

Пит обалдело глянул на бывшего мужа Алисы и неожиданно подумал, что тот и сам до сих пор жалеет о первой жене.

— За сколько купил, так же и продам, — отмахнулся Гранд. Почувствовал, как кольнуло сердце.

«Избавиться от дома, где мы с Алисой любили друг друга? Да никогда!» — взвыла душа.

«Прекрати, — пресек метания внутренний голос. — Забудь и отрежь. Ни к чему тебе эта странная собственность на Черном море. Лучше купишь дом в Малаге, как собирался».

— Идея хорошая, Стас, — заметил Гранд миролюбиво. — Но такие сделки лучше проводить на свежую голову, а не под коньячными парами. Если по-братски, то забирай хибару прямо сейчас. — Пит достал из кармана связку ключей и, отцепив нужные, бросил на стол. — Там еще отпечаток пальца требуется. Но Игнат знает, с кем связаться. Если потом захочешь купить, у моей матери есть нотариальная доверенность. Если нет, вернешь ей ключи…

— Ну, ты молоток, бро, — восхищенно протянул Стас. — Уважаю!

«Удачно я сходил на свадьбу, — мысленно усмехнулся Гранд, когда через месяц ему на банковский счет упала кругленькая сумма».

— Все оформили, сыночек, — отрапортовала мама. — Жена Стаса такая бедная девочка. Маленькая, худенькая, даже глаз не поднимет… Не то что наша Алисочка!

«Наша Алисочка! — мысленно рыкнул Гранд и рассерженно заходил по гостиной. — Никак из головы не идет эта красавица!»

Он устало потер лоб и в который раз задумался о женщине, нахально влезшей под кожу.

«По сути, она меня использовала. Конечно, бабы чувствуют, когда у мужиков на них стоит. Но Алиса могла бы хоть как-то мне намекнуть о вновь открывшемся родстве. А она промолчала. Выставила меня полным дураком перед Меркуловым, — вздохнул Грандилевский, неожиданно вспомнив, как Медведь и мама танцевали на свадьбе.

— Если бы я раньше увидел их вместе, сразу бы понял, что у них чувства. Если бы… — пробухтел Пит. — Но, наверное, я сам и виноват. Матери не звонил, не писал. А она жила своей жизнью. Ну и кто я после этого… идиот!

Теперь-то, после возвращения в Испанию, Грандилевский старался общаться с матерью почаще. Слушал какие-то поселковые сплетни и новости, ловил крохи информации об Алисе и Никите, терпеливо выслушал длинный рассказ сначала матери, а потом и сестры о знакомстве Ритки с Медведем.

— Офигеть можно! — вздохнула сестра.

— Я рада, что вы приняли мой выбор, — с облегчением выдохнула мать.

Все складывалось удачно. Нога зажила, и врачи разрешили приступить к тренировкам. Команда готовилась к чемпионату Европы. Снова оказавшись на поле, Гранд носился по зеленой траве как застоявшийся в стойлах жеребец. Чувствовал, как вся мощь рвется из груди, цельно бил по воротам противника. И даже известный спортивный портал посвятил целую статью об отличной форме центрфорварда «Реал-Мадрида» и напророчил ему немыслимых побед.

«Игра Гранда стала более жесткой. После травмы в нем появились какая-то дикая целеустремленность и здоровая злость. И за это мы должны поблагодарить Марка Муньеса. Звезда Пита Гранда давно сияет на футбольном небосклоне, но скоро мы увидим ее апогей!».

— Алисе Захаровой отправьте лучше мешок благодарностей, — сумрачно пробурчал Гранд, включая плазму. Там на одном из российских каналов шел репортаж о курортах Черноморского края.

— Вот спасибо, — пробухтел он, когда по экрану поплыли узнаваемые кадры. Привычно екнуло сердце. И Пит снова очутился на набережной небольшого поселка. Вслед за ошарашенной девицей в кожаных штанах спустился на пляж и долго смотрел, как она, раздевшись до белья, плавает по лунной дорожке.

От воспоминаний, таких сладких и болезненных, застучало в висках. А потом и сотовый зашелся на столе дурниной, отрывая от грёз и спуская на грешную землю.

— Да, Леша, — пробубнил Гранд своему агенту. — Что-то случилось?

— Ходят слухи, — начал тот, сразу переходя к делу, — Зенит вроде как интересовался твоей игрой и хочет выкупить у испанцев. Ты вообще как?

«Зенит — это Питер. А Питер — это Алиса», — пронеслось в голове. Но Гранду хватило выдержки отогнать будоражившие его мысли, и он хмыкнул лениво.

— Да я не против. Хотя в Испании солнце круглый год, а в Питере — дожди. Но ты разведай там, что к чему. Если условия подойдут, может, и соглашусь.

«Зачем я вообще тут поселился? — поморщился он, слушая размышления агента. — Пора возвращаться в Россию. А в Испании прикупить дом на побережье и приезжать на каникулы».

— Какие бы условия Зенит ни предложил, ты мне сначала сообщи, идет? — рыкнул он глухо.