Цирк доктора Дулиттла. Почта доктора Дулиттла

— Я никогда о нем не слышал, — удивился доктор Дулиттл. — Наверное, путь оттуда сюда неблизкий. Ты устала? Может быть, тебя чем-нибудь угостить?

— Я бы не отказалась от молока, — сказала змея, — я так давно его не пила.

— У меня есть молоко диких коз. Одну минутку, сейчас я его принесу. — И доктор отправился на кухню, чтобы разбудить Крякки.

— Проснись, Крякки, — тормошил он утку, — ты представляешь, я получил еще одно письмо от черепахи. Теперь я знаю, где она живет. У меня сейчас сидит посланец от нее. Принеси нам, пожалуйста, молока.

Когда Крякки появилась с кружкой молока, она едва не выронила ее из лап.

— Боже мой, да у вас все кишит змеями!

— Ты преувеличиваешь, Крякки. Это одна змея, — невозмутимо заметил доктор.

— Значит, у вас все кишит змеей, — продолжала охать утка. — Какое счастье, что здесь нет вашей сестры Сары!

Глава 8. Страна мангровых болот

Озеро Янганьика, где жила старая черепаха Илистый Панцирь, лежит в глубине Африки, в самой дикой и лесистой ее части. Путь туда очень долгий и очень трудный, поэтому еще никто из людей там не побывал.

— На этот раз ты, Хрюкки, останешься дома, — сказал доктор. — А с собой я возьму О’Скалли, Крякки, Бу-Бу и…

— И меня! — закричал Горлопан. — Как же вы обойдетесь без меня? А с письмами мои друзья-воробьи справятся, уж будьте покойны!

Змея ухватила хвостом нос лодки доктора и потащила друзей за собой. Сначала они плыли миль сорок вдоль африканского берега, а затем вошли в устье реки и стали подниматься вверх по течению.

Пока в реке было много воды, плыть было не трудно. Доктору даже не приходилось садиться за весла — змея легко, словно щепку, тащила лодку за собой. Но чем дальше в глубь Африки они продвигались, тем мельче и уже становилась река. Как это часто бывает в жарких странах, местами она совсем пересыхала, и перед путешественниками лежало сухое, без капли воды, русло или просто цепочка грязных луж, отделенных друг от друга песчаными отмелями.

Вдоль берега тянулись густые заросли, огромные деревья нависали над рекой, иногда их ветви переплетались, и путешественники двигались по зеленому коридору. И это было хорошо, потому что солнце палило нещадно. Там, где река пересыхала, доктору Дулиттлу приходилось срубать деревья и перетаскивать лодку на деревянных полозьях. И тогда зной и тяжелый труд выжимали из него последнюю каплю нога.

К вечеру первого дня путешественники остановились на ночлег под большим раскидистым дереном. Птицам и змее все тяготы пути были нипочем, по доктор и О’Скалли устали так, что едва дышали.

— А не лучше ли нам оставить лодку и дальше идти пешком? — спросил доктор.

— Нет, лодка нам еще пригодится, — возразила змея. — Нас ждут на пути и реки, и озера, и болота. Вам без лодки не обойтись.

Чем дальше они продвигались, тем гуще становились джунгли. Заблудиться в диком африканском лесу проще простого. К счастью, у них был проводник — змея. Она вела путешественников по руслу реки, река извивалась, петляла, но все же это была дорога.

А вокруг высились неизвестные деревья, цвели неизвестные цветы, порхали неизвестные бабочки, в ветвях гнездились птицы. Доктор Дулиттл только и делал, что вертел головой по сторонам и едва успевал строчить в записной книжке.

На третий день русло реки привело путешественников в неизведанные места. Начинались мангровые болота.

Тот, кто никогда не бывал на поросших мангровыми деревьями болотах, никогда не сможет их себе представить. По бесконечной равнине текут бесчисленные мутные ручейки, местами они сливаются в небольшие озера с затхлой стоячей водой. По берегам растут мангровые деревья. Это особые деревья — они стоят на высоких воздушных корнях, словно их держат на себе осьминоги. То тут, то там из воды из ила торчат травянистые кочки, переплетанные узлы сучьев, корней и колючих веток. С веток свисают тонкие полосы мха, похожие на рваное тряпье.

Унылая картина!

Точно так же изменилась и жизнь вокруг. Лесных птиц сменили водяные. Ибисы, бакланы, нырки и цапли бродили по воде или высиживали яйца на крохотных островках. Из-под корней мангровых деревьев выползали невиданные полурыбы-полуящерицы и яростно сражались с крабами.

Многим людям страна мангровых болот показалась бы местом зловещим и угрюмым, похожим на жуткий сон. Однако доктор Дулиттл не питал отвращения ни к какому из живых существ, даже самая мерзкая жаба была в его глазах ничуть не хуже, чем домашняя кошка. Поэтому он с любопытством и восторгом рассматривал невиданных животных.

Змея была права, когда не позволила путешественникам оставить лодку в джунглях. Среди трясины и ила доктор и О’Скалли не смогли бы сделать ни шагу. Но даже в лодке они двигались вперед медленно и с большим трудом. Мангровые деревья протягивали к ним свои длинные скрюченные руки-ветви, цеплялись со всех сторон за одежду, вставали на пути, словно поклялись стеречь тайну этих глухих и угрюмых мест, где люди никогда не селились, куда не заглядывали даже случайные путешественники.