Цирк мертвецов

В субботу утром, когда Элис с отцом ели оладьи на пахте на маленькой кухоньке, они услышали шорох в щели для писем и стук упавшего на пол предмета. Отец Элис выглядел озадаченным и, посмотрев на настенные часы над раковиной, потер подбородок:

— Ровно девять. Рекс не приносит мне почту раньше полудня по выходным!

Элис вышла в прихожую. На полу рядом с помятым голубым ковриком лежал конверт без марки, на котором стояло её имя, но в левом углу не было обратного адреса. Элис подобрала письмо и пошла обратно на кухню.

— Это мне, — сказала она и уселась напротив отца. — Оно пришло не по почте. Кто-то сам положил его.

— Ты его прочтёшь?

— Я знаю, от кого оно.

— Знаешь?

Элис кивнула, но так и не посмотрела ему в глаза.

— И от кого?

— От человека, с которым мы вместе росли, — ответила Элис, и её голос задрожал, когда она увидела знакомый почерк. — От девочки.

— А я её знаю?

— Нет. Мы не были подругами.

— Это она звонила?

— Не знаю. Может быть, и она, — сказала Элис и начала убирать со стола — Будешь ещё апельсиновый сок?

Отец покачал головой. Через несколько секунд он спросил:

— Когда ты будешь его читать?

— Когда помою посуду, — сказала Элис от раковины и весело поглядела на него, надеясь, что её уверенная улыбка успокоит его.

— А как её звали?

— Я тебе не могу сказать, — сказала Элис и увидела, как па лице отца появилось выражение раздражения и тревоги. — Прости, пап.

— Не надо извиняться, — сказал отец Элис, бросил салфетку на стол и встал со стула. — Просто всё это как-то странно.

Шаркая ногами, отец Элис вышел из кухни, стараясь не показаться обиженным. Он включил в гостиной телевизор, и, судя по звукам музыки, доносившимся оттуда, она поняла, что он смотрит какое-то шоу. Закончив протирать тарелки и серебряные ложки, она повесила полотенце и вытерла мокрые пальцы о джинсы. Потом пошла в спальню и вскрыла конверт.

Элис, на днях я тебя видела в аптеке, ты покупала лекарства для отца. Я покупала шампунь. Если ты меня и видела, то не узнала. Меня очень мало кто узнаёт, что очень хорошо, особенно учитывая всё произошедшее.

Я очень хочу поговорить с тобой, Элис. Я буду ждать тебя «У Шони» на 1-80 сегодня в четыре часа дня. Я буду сидеть за последним столиком, па мне будут джинсы и рубашка в клетку. Пожалуйста, приходи.

Спасибо, Э.

Элис быстро сложила письмо и убрала его обратно в конверт. Она слышала, как её сосед подстригал газон на своей лужайке, а в окно ванны был виден толстый рыжий кот, который по черепичной крыше соседнего дома подкрадывался к крохотной птичке с белым крылышками.

Он не успел прыгнуть — Элис громко застучала в окно кулаками, чтобы отвлечь кота от птички, а та внезапно взлетела в чистое голубое небо.

Пару секунд Элис стояла у окна, вслушиваясь в знакомые звуки, потом повернула голову, чтобы посмотреть на мальчиков, идущих по тротуару, и услышала их крики и смех.

Элис засмеялась, вспомнив полдень 1965 года, когда ей было пятнадцать и она специально стояла у этого же самого окна абсолютно голая. Лохматые ребята, которые возились с машиной, стоявшей возле дома соседей, увидели её; один из них, предмет её обожания, Томми Спин-делл замер, увидев её округлые груди и жадный взор. Его приятель, Эрик, казался ошеломлённым, он с трудом сдерживался, его пальцы сжимали крестовую отвёртку, серебристый наконечник блестел в ярком солнечном свете. Элис опустила шторы, но даже сквозь них она видела, что их взоры всё ещё прикованы к окну, а на покрасневших лицах читалось желание.

Тем вечером Томми позвонил и предложил Элис сходить в кино, она улыбнулась, тихо поздравила себя и, волнуясь, ответила согласием. В воскресенье утром они сидели на заднем ряду кинотеатра и целовались, а потом Элис разрешила ему приподнять свой свитер и ласкать её грудь. Она тихо вздохнула, их губы соприкасались, и тут девушка, сидящая с другой стороны прохода, оглянулась и пристально посмотрела на них, а во взгляде, переходящем с лица на лицо, читалась странная враждебность.

— Чего она уставилась? — спросил Томми, внезапно напрягшись под диким взглядом девушки — Эй, ты, отвернись.

Ещё несколько секунд девушка смотрела на них, потом резко отвернулась и уселась глубже в кресло, по её щекам поползли невидимые в темноте слезы. Тут она так громко разрыдалась, что служащий попросил её выйти из зала. Проходя мимо ряда Элис, она остановилась и с сумасшедшей улыбкой сказала:

— Знаешь, Элис. Сейчас ты счастлива, но однажды ты поймешь, что значит боль!

— Фильм назывался «Погоня»[140], Марлон Брандо играл главную роль. Он был шерифом, — сказала Другая Элис, улыбнулась про себя и посмотрела по сторонам. Напротив неё в кабинке, обитой плюшевой тканью, около окна сидела Элис Ларсон. Слегка наклоняясь вперёд, она пыталась казаться спокойной, но сердце её бешено билось. — Роберт Рэдфорд играл сбежавшего осуждённого. Его женой была Джейн Фонда, ещё она была любовницей другого парня, нефтепромышленника.

— Я не помню фильма, — ответила Элис.