ЦИРК МОЕЙ ЖИЗНИ

– На эскалатор в метро, ты, конечно не влезешь. – усмехаясь над моей бедой, говорил Маргослепенко Володя. – В такси тебя тоже не запхать. Придётся ехать нам до Комсомольской площади на автобусе с широкими дверями. Если, конечно, сегодня такой автобус будет? Будем надеяться наудачу. Вдруг, нам повезёт.

Мы простояли на остановке автобуса около часа. Наконец, появился нужный автобус и Маргослепенко Володя, буквально впихнул меня в него, так как с большим трудом передвигал ногами и войти в автобус никак не мог.

Живот у меня рос прямо на глазах. Меня сильно тошнило. Перед глазами жёлтые круги.

Из всех отверстий моего тела выходили тухлые запахи прокисшего теста и дрожжей.

Пассажиры сторонились меня, так как рядом со мной стоять было невозможно. По всему было видно, что меня нужно вести в больницу или срочно, вызывать скорую помощь.

Мне становилось очень плохо. Мог погибнуть в автобусе. Автобус привёз нас до «Ленинградского» вокзала. Вовкин друг, Шуралей, жил в переулке Кооперативном за мостом, рядом с высотным зданием, гостиница "Ленинградская".

Идти туда надо было ещё метров семьсот. В таком положении, все равно, что семь километров в болезненном состоянии всего моего тела.

– Принимай гостя! – сказал Володя, когда мы зашли в бывший барский дом. – Он твой тёска.

– Что случилось? – спросил Шуралей, разглядывая меня. – Он, что, на последнем месяце рожать собрался?

Маргослепенко стал рассказывать Шуралею мой случай и через минуту уже двое моих знакомых катались от смеха по полу огромной комнаты бывшего барского дома.

Лишь мне было не до смеха. У меня очень сильно болел живот. Резко начинала подниматься большая температура. Перед глазами все плыло.

– Рядом живёт хороший врач, – сквозь смех, выдавил Шуралей, – его сейчас приведу к нам. Он осмотрит пострадавшего.

Шуралей удалился. Володя пошёл купаться в душ. Там он переоделся в трико и вернулся обратно в комнату. Стал заниматься разминкой своих мышц. Сидел на стуле и долго ждал прихода врача.

Прошло несколько мучительных минут, прежде чем скрипнула старая дверь. В комнату вошёл такой дряхлый старик, который был, возможно, ровесник барского дома?

Старик медленно проковылял в мою сторону. Шуралей плелся следом за стариком, держа в руке врачебный саквояж до советского периода. Доктор сел напротив меня в старое кресло-качалку и ту же минуту мирно заснул, словно он для этого и пришёл.

– Семён Давыдович! – закричал Шуралей, прямо в ухо доктору. – Больной перед вами сидит. Осмотрите его.

– Шурик! Кричать не надо. – вставая с кресла, сказал доктор. – Все прекрасно слышу. Мне только нужно подумать. Такого заболевания в моей практике не было. Здесь скорее гинеколог требуется, чем терапевт.

– Ни женщина перед вами. – улыбаясь, заметил Шуралей. – Парень, который неизвестные продукты съел.

– Во времена моей практики таких продуктов не было. – вспомнил старик, времена своей царской работы.

– Шуралей! Ведь не в психушке и не в доме престарелых. – разозлился. – Кого ты привёл сюда?

– О, молодой человек! – обиженно, выцедил старик. – Высшее сословие дома Романовых лечил и меня никто не обидел. Вам, молодой человек, продукт надо знать, прежде чем его употреблять. Теперь вам, надо ждать.

Семён Давыдович повернулся. Медленно переставляя свои ноги, поплёлся в сторону выхода из комнаты.

– Что мне надо ждать? – удивлённо, спросил, старика, когда он поравнялся с дверями. – Мне больно!

– Когда все у вас переварится. – не поворачиваясь, ответил старик. – Тут вам, медицина бессильна помочь.

– Сколько придётся ждать? – не унимался. – У меня скоро цирковые гастроли в другом городе.

Доктор развёл руками. Не поворачиваясь, выполз из комнаты. Шуралей понёс за ним допотопный саквояж. В недоумении смотрел в сторону ушедших и не знал, что будет со мной до завтра. Вдруг, умру?!

– Не переживай, старина! – смеясь, сказал Володя. – За неделю все рассосётся. Терпи казак. Ну, если тебе не терпится, то пригласи к себе группу туристов. Поделись с ними содержимым своего желудка. Пока терпи.

– Тебе смешно, а у меня завтра серьёзная репетиция. – огрызнулся на него. – Что скажу в цирке? Меня засмеют.

Маргослепенко Володя ухмыльнулся и продолжил разминать свои мышцы. Буханка хлеба в моём животе перестала расти. Чувствовал, как там, в желудке, идёт усиленный процесс варения хлеба.

В животе так сильно бурлило, что было слышно снаружи. Можно было подумать, что где-то стоит кастрюля на печке и в ней варят борщ. Мне ни так больно было в животе.

Высокая температура у меня стала быстро падать, точно так же как она поднималась совсем недавно. Кризис миновал. Мне можно было отвлечь своё внимание от проблемы оглядеться вокруг себя в комнате, в которой было много интересного и не знакомого мне. Комната Шуралея была заклеена цирковыми афишами разных стран мира.

Но больше всего было фотографий накаченных парней, среди которых был и Маргослепенко Владимир, вовремя своих тренировок.