Цирк монстров

Потом перепрыгнула на траву и небрежно провела рукой по своим босым подошвам, лишь чуть-чуть поцарапанным, — так, как будто стряхивала с них пыль.

Я смотрел на нее, буквально оцепенев. Наконец произнес:

— Ты… ходишь по битому стеклу?..

— Каждый день! — с гордостью ответила девчонка, явно польщенная вниманием зрителей. — Мне нужно тренироваться.

После чего протянула мне руку, сжатую в кулак, и объявила:

— Вик.

Я поколебался, потом, сжав кулак и осторожно дотронувшись им до ее кулачка, сказал:

— Пол.

— Привет, Пол! — произнесла Вик с улыбкой.

— Привет, — ответил я, тоже улыбаясь.

— Вы приехали повидаться с Ла Орла?

— Ла Орла? — переспросил я.

— Так ее зовут. Я смотрю, она кого-то ждет.

— Ну тогда, наверно, меня.

— Ваша подружка тоже может зайти, если хочет.

Я вопросительно взглянул на Конни.

— Я оставила ключи в зажигании, — сказала она.

— Ничего, никто вашу машину не тронет, — сказала Вик, подмигивая нам. — Вы — мои гости.

Она вприпрыжку умчалась. Мы направились за ней.

— Так вам понравилось, как я ходила по стеклу? — закричала она издалека, обернувшись.

— Еще бы!

— Ага, смертельный номер. Теперь я хочу научиться глотать шпаги. Тогда я точно попаду в Книгу рекордов Гиннесса. А что — надо же продолжать традицию! Еще не так давно в Джибсонтоне начальником пожарной части был великан, а шерифом — карлик. У Супертолстяка был автосервис, у сиамских сестер-близняшек — булочная. Даже на почте была отдельная стойка для лилипутов. Джибсонтон единственный город во всей Америке, для которого сделали исключение из правил выпаса животных — наши мутанты свободно пасутся на всех лужайках.

Она остановилась у входа в один из фургонов и уперла кулачки в бока, гордая собой, словно актриса после удачного выступления.

— Ну что, я ухожу, — сообщила Вик. — Когда закончите свои дела с Ла Орла, позовите меня.

Она побежала прочь, но вдруг снова обернулась:

— Вы хоть знаете, что вас ждет?

— Нет.

Она прикусила губу и некоторое время размышляла. Потом махнула рукой:

— Ну и ладно. Тем лучше.

И исчезла.

Мы вошли в фургон.

Внутри было почти темно. Стоял густой аромат благовоний.

Присмотревшись, я заметил целую коллекцию старых часов. Все они были заведены и мерно тикали — это было похоже на пчелиный гул внутри улья. Старую мебель покрывал густой слой пыли.

— Подойдите ближе, — произнес чей-то голос.

Сначала я не мог ничего разглядеть, но потом заметил в темноте крошечный огонек зажженной сигареты. Еще через некоторое время мои глаза различили нечто бесформенное в огромном кресле на колесиках. Костюм этого существа — очевидно, цирковой — был расшит блестками и стразами, которые вспыхивали и переливались в полумраке. Существо курило сигарету в длинном мундштуке.

Мы с Конни приблизились, но, разглядев хозяйку фургона, я невольно сделал шаг назад.

Конни непроизвольно прижала руку ко рту.

Лицо женщины представляло собой бесформенное бугристое месиво. Это был целый континент плоти, пребывающий в постоянном едва заметном движении, вызванном сдвигами тектонических пластов — его горы вздымались и опадали, впадины и ущелья приоткрывались и вновь закрывались. Редкие седые волосы образовывали едва заметный венчик наверху. Правый глаз отсутствовал. Левый был глубоко утоплен в складках плоти, словно на дне колодца. Над ним торчал щетинистый кустик волос — все, что осталось от брови. Все остальное напоминало оплывший воск. Мундштук с дымящейся сигаретой был воткнут в дыру безгубого рта.

— Неврофиброматоз, — произнесло существо в кресле. — Так называется эта болезнь. А меня называют Ла Орла. Это имя взято из одного старого французского романа. Красивое, правда?..

Левый глаз неподвижно уставился на меня.

— Подойдите ближе.

Я приблизился.

— Так вы говорите, вы сын Джорджа?

— Да.

— Я вам не верю… — Существо наклонило голову. — Он что же, умер?

— Покончил с собой.

— Это на него совсем не похоже.

— Он сжег себя. Вместе со своим домом.

Из горла женщины вырвался какой-то странный звук — то ли короткий всхлип, то ли смешок.

— А вот это как раз в его духе.

Она отложила сигарету:

— Подойдите. Я хочу вас потрогать.

Я выполнил эту просьбу не без колебания, и Ла Орла это заметила.

— Боитесь, что я вас съем? — насмешливо спросила она. — Не бойтесь. Дело в том, что я почти слепая. Мне просто нужно ощупать ваше лицо.

Я наклонился. Ее руки коснулись моего лица.

— Ваши черты не такие, как у Джорджа, — заметила она.

И отстранила меня.

— Как вы меня нашли? — спросила она затем.

— Джордж прислал мне посмертное письмо. Он утверждал, что его похоронят здесь, в вашем поселке.

— Еще одна из его бредовых идей…

— Я не понимаю.

— Конечно, не понимаете.

Она снова взяла мундштук с сигаретой и сунула его в рот:

— Что за женщина с вами?

— Моя подруга.

— Вы ей доверяете?

— Да.

— Как звали вашу мать?

— Зачем все эти вопросы?

— Отвечайте.

Я со вздохом ответил:

— Элеонора Беккер.

— Никогда не слышала этого имени.

— Она похоронена в Лонг-Бич, на Западном побережье. Она умерла от рака год назад.