Цирк семьи Пайло

Жестко, но справедливо. Джейми вспомнил, как Уинстон предостерегал его не участвовать в авантюрах Рафшода, но в полусонном состоянии у него не хватило духу возражать. Он слышал, как Рафшод что-то ищет в потемках.

– Ага! – сказал он и уселся Джейми на грудь, прижав его к постели. Он быстро размазал пригоршню маслянистой белой краски по щекам Джейми.

– Погоди секунду, – попросил Джейми. – Да слезь ты с меня, черт бы тебя подрал. Я сам намажусь.

Рафшод соскочил с него, как попрыгунчик. Он принес ручное зеркальце и зажигалку, щелкнул ею, и Джейми увидел свое отражение. Лицо было раскрашено наполовину, но этого было достаточно. Эго тотчас охватила эйфория, и весь страх куда-то исчез.

Джей-Джей схватил Рафшода за шкирку и притянул к себе.

– Еще раз заявишься сюда и вот так меня разбудишь, – медленно прошептал он, – я тебя порешу, мать твою. Я тебя замочу, твою мать.

Рафшод осклабился и провел пальцем по лбу Джейми.

– Вот тут забыл, – произнес он.

Джей-Джей бросился на него. Рафшод с легкостью увернулся и врезал ему в живот.

– Вон там забыл!

– Ладно, хватит! – взвизгнул Джей-Джей.

– Тсс… – скривился Рафшод. – Тихо ты! Мы нарушаем правила. Завтра представление. А накануне – никаких приколов. Таково правило. Пошли, ты уже проснулся или нет?

– А мы куда идем-то? – спросил Джей-Джей, беря себя в руки и отмечая про себя, что пока Рафшод ведет со счетом «один – ноль». Рафшод наклонился поближе и осклабился.

– Ты знаешь прорицательницу?

Джей-Джей кивнул.

– Мы ее проучим. Хорошенько ее уделаем. И прямо перед днем представления! – хихикнул Рафшод. – Она дико на нас разозлится.

Джей-Джей задумался и решил, что эта мысль ему по душе. Слишком она нос задирает, эта прорицательница.

Рафшод поднял с пола какую-то штуку, которую поставил туда, пока будил Джейми. Теперь он осторожно прижал ее к груди, знаком велев Джей-Джею следовать за ним. Они прокрались по шатру до гостиной, где Рафшод замер, поднеся палец к губам, и показал на стол, где спал Дупи с лежавшей у него на груди пустой бутылкой. Когда они на цыпочках пробирались мимо него, Дупи пробормотал во сне:

– Нет… Не тыкай ее Гоши… не смешно…

Джей-Джей остановился и прислушался.

– Гоши тыкал… по всему городу… и еще два раза в больное место… укусил ее за больное место… Гоши…

«Торчки гребаные», – с отвращением подумал Джей-Джей, хотя и сам не знал почему. Он припустил вперед, чтобы догнать Рафшода, и они вдвоем потащились по заросшим травой проулкам, протаптывая дорожку между жилищами карнавальных крыс. Над цирком царила гробовая тишина, и Джей-Джей обнаружил, что его настроение могло подстраиваться, он мог двигаться совершенно бесшумно, не хрустя суставами и не шурша клоунскими штанами.

Вскоре показалась хижина прорицательницы. Фургон был совершено темным. Рафшод опустился на колени и снял тряпку, прикрывавшую его груз, поднял зажигалку и показал его Джей-Джею. Это оказался стеклянный шар. Джей-Джей присел рядом с ним.

– А это что такое?

– Тсс. Смотри.

Рафшод поднес к нему руку, как это делала прорицательница со своим хрустальным шаром. В огоньке от зажигалки на стекле появилась картинка: мошонка с двумя яичками.

– Это мои, – пояснил Рафшод. – Вот что она будет видеть целый день.

Он было захихикал, но смог подавить смешки.

– Мы возьмем ее шар и заменим этим.

Джей-Джей оглядел тропинку. Вокруг никого, но самые первые лучи зари уже начали разгонять мглу.

– Она там дрыхнет, – прошептал Рафшод, указывая на фургон. – Следи за дверью. Если она выйдет, поухай совой. Понял? Давай, дуй.

Джей-Джей кивнул. Он подполз к двери фургона и стал ждать, присев у ступенек. Он слышал, как шипел Рафшод, стараясь сдержать смех. В полном безмолвии прошла минута, потом тишину разорвал треск отдираемого дерева, резко ворвавшийся в ночное безмолвие. Джей-Джей напряженно прислушивался, стараясь уловить признаки жизни в фургоне, сердце у него колотилось. Похоже, они безнаказанно улизнут… Потом снова тот же треск.

«Что там этот придурок творит?» – подумал Джей-Джей, вздрагивая от накрывшей его адреналиновой волны и кусая костяшки пальцев, чтобы не рассмеяться. Он едва расслышал, как звякнули стекляшки у входа в хижину. Наступил момент, когда все вокруг, казалось, затаило дыхание и выжидало: ночной воздух, хибары вокруг, трава под ногами. Затем раздался жуткий грохот, когда что-то рухнуло на пол, зазвенело разбитое стекло, земля легонько содрогнулась.

Из фургона Джей-Джей услышал женский голос, бормотавший что-то как будто во сне.

«Живей давай, идиот! – возбужденно подумал он. – Да шевелись ты, чтоб тебя!»

«Если больше не будет шума, дело выгорит», подумал он… И как по заказу, раздался самый страшный грохот, словно опрокинули шкаф со стеклянными статуэтками. Из фургона Шелис послышался уже совсем не сонный голос:

– Кто там? – резко спросила она.