Цирк семьи Пайло

От лежавших в мисочке плотных круглых кристаллов пошел синеватый дымок, они трещали и лопались. Вонь стояла жуткая. На мгновение Джейми показалось, что он слышит какой-то тихий звук, похожий на плач человека. Вскоре порошок расплавился в серебристую жидкость.

– Все, – произнес Уинстон, – загадывай желание.

– Чего-чего? – ахнул Джейми.

– Я же сказал – загадывай желание. Я не издеваюсь, давай живей, загадывай желание, глотай вот это, и тебе полегчает. Живо давай.

Джейми вытер с лица пот и просипел:

– Хочу, чтобы… О господи… Чтобы боль исчезла.

– Достаточно. Глотай. Быстро.

Джейми взял в руку миску и чуть не пролил содержимое на одеяло. Он поднес к губам и буквально всосал в себя жидкость. Боль почти моментально унялась, словно погасили свечу. Никаких ее отзвуков, никакого затухания – она исчезла, и все. Он недоверчиво ощупал себя и уставился на Уинстона, который сказал:

– Вот и полегчало.

Старый клоун встал и собрался уходить.

– Погодите минутку, – попросил Джейми, ощупывая живот. – Это и есть наша зарплата? Обезболивающее?

– Не только обезболивающее, – со вздохом ответил Уинстон, снова присаживаясь рядом. – Порошок доставляет тебе все, что хочешь, в разумных пределах, конечно. Некоторые называют его «порошком желаний». Он… стоит недешево, как я полагаю. Дороже всего остального. Дороже всего на свете.

Джейми сжал в ладони маленький бархатный кисет.

– Что вы имеете в виду? Я что-то попрошу, и это появится?

– Это работает не совсем так, – ответил Уинстон. – Все, что ты просишь, должно быть одобрено… Черт, как бы получше выразиться?

Он хлопнул себя по лбу, потом подался вперед и понизил голос до шепота.

– Должно быть одобрено высшей инстанцией в цирке. Выше, чем Курт Пайло, выше любого, кого ты встречал. Больше тебе сказать не могу, не хочу, да и просто не в состоянии, понимаешь? Давай на этом закончим. Существуют правила, а если попросишь того, что против правил, то пускаешь зарплату на ветер. А она нелегко достается.

– А как я узнаю, что просить, а что нет?

– Начинай с малого. С пустяков, как все мы. Не желай зла никому в цирке. Скорее всего, это не сработает, и, кроме того, счеты мы здесь сводим совсем не так. Порошком пользуйся экономно, накапливай его и береги. Никогда не знаешь, не придется ли завтра выпутываться из какой-нибудь передряги. Или проснешься с такой болью, что эта покажется цветочками.

Уинстон встал, всем свои видом демонстрируя, что у него где-то срочные дела. На пороге он задержался.

– Думай об этом, – сказал он, не поворачиваясь к Джейми, – как о крошечных молитвах, на которые легко ответить «да». Не увлекайся и не теряй головы. И не волнуйся, эти боли пройдут дня через три. Эта краска для лица – штука довольно сильная, как ты, наверное, уже заметил.

Уинстон ушел.

– Краска для лица? – повторил Джейми, и тут его словно ударило. – Вот блин… Уинстон! – заорал он. – А что вчера случилось?

Но Уинстон не вернулся.

Так что же произошло? После того как Уинстон его загримировал, день почти целиком состоял из каких-то отрывочных размытых образов. Он ясно вспомнил свое настроение – злобу, торжествующую злобу, готовую выплеснуться по любому, самому малейшему поводу. «Я стал кем-то еще, – подумал он, и его прошиб такой озноб, что он закутался в одеяло. – И я много чего натворил. Я полностью потерял самоконтроль».

Потом он вспомнил Курта Пайло, и как его глаза сверкали из-под низкого лба, словно молнии в грозовой туче. Джейми закрыл глаза и застонал, его вдруг затошнило.

«Вот это… я, блин… вляпался… по самые уши…»

И даже глубже. Теперь исчезли все сомнения касательно того, что говорила ему прорицательница, обо всем том невозможном, во что его просили поверить. Все было реально. После вчерашнего дня он мог не сомневаться, даже если бы попытался. Он стал частью цирка.

Теперь, наверное, самое время, как он рассудил, глотнуть еще порошка. Дрожащими руками, он отсыпал немного в керамическую мисочку, которую Уинстон оставил у носилок. Нашел коробок спичек, расплавил кристаллы в серебристую жидкость.

– Пожалуйста, дайте мне еще немного поспать, – прошептал он.

Он проглотил жидкость, поставил миску на место и едва успел улечься, как его молитву услышали.

Глава 11. Налет

День прошел своим чередом, из-за действия порошка или нет, но никто не пытался будить его до самой темноты, когда чья-то рука нетерпеливо потрясла его за плечо. Плохо соображая и пытаясь собрать в кучку путающиеся мысли, он таращился на силуэт в трехрогой шляпе с серебряными бубенчиками, тихонько позвякивавшими рядом с его постелью. Это был клоун, и на одно дивное мгновение он оказался в районе Нью-Фарм, гадая, что же клоун делает в его спальне. Но этот сладкий миг улетучился.

– Эй, Джей-Джей, – возбужденно шептал ему на ухо Рафшод. – Давай-ка просыпайся!

Джейми сел и протер глаза.

– Что? Я проснулся.

– Пошли со мной, будет круто. Намажь лицо краской. Без нее ты выглядишь как сосунок.