Цирк украденных сновидений

Андреа и Пенни пришлось посторониться, когда группа старших детей с грубым и резким хохотом выбежала из шатра, мимо которого они проходили. Шатер назывался «Шутовской луна-парк». Над вывеской был изображен улыбающийся клоун с жестокими ледяными глазами.

– Это невероятно! – кричал высокий мальчик с черными волосами и оливковой кожей, похлопывая одного из друзей по спине. – Этот нож выглядел так реалистично.

– И этот смех клоуна. Дружище, когда я вернусь домой, я не смогу спать несколько дней.

Мальчики пошли прочь от шатра, наверное, в поисках следующего развлечения. На том из них, который рассказывал про нож клоуна, была надета футболка в белую и зеленую полоску, и Андреа уставилась на него во все глаза. Футболка была изрезана по всей спине, лоскуты от надрезов нелепо болтались при каждом движении мальчика.

Андреа замерла на месте:

– Что это было?

Пенни взглянула на мальчика, оценивая надрезы на его спине. Ее глаза засветились, но не от ужаса, как ожидала Андреа, а с озорством. Казалось, она готова была рассмеяться.

– Ах, это, – сказала она, – кошмары Замечтанья.

Она запрыгала перед Андреа с дразнящим вызовом в глазах:

– Шатры в этом ряду все наполнены ими. Ну что, ты готова попробовать?

Андреа отстранилась от Пенни:

– С какой стати я должна хотеть попасть в кошмар?

Пенни покосилась на шатер шута:

– Если задуматься, на самом деле нет большой разницы между волнением и страхом. Разве ты никогда не бывала в комнате страха? Или не каталась на американских горках? Это ведь то же самое.

Андреа однажды была в комнате страха. Она кричала, визжала и пряталась за спиной одноклассника, зарываясь лицом в его рубашку. Затем, когда все закончилось и они покидали аттракцион, у нее закружилась голова. Она не могла объяснить почему, но, возможно, от осознания, что она была в безопасности и все ужасы были ненастоящими.

Пера и монеты в кармане Андреа было достаточно, чтобы убедить ее в том, что сны могут частично оставаться с людьми, которые в них побывали, и она не была уверена, что кошмар в Замечтанье будет так уж прост, как о нем отзывается Пенни. Добровольный вход в кошмар выглядел скорее как ловушка, нежели как возможность избавиться от воспоминаний, особенно учитывая исполосованную ножом футболку мальчика.

– Ну, ты подумай еще, – сказала Пенни, направляясь к другим шатрам, – кошмары могут быть очень даже забавными, если ты в правильном настроении, если ты не боишься.

– Я не боюсь, – солгала Андреа, глядя на шатры с кошмарами, которые выглядели более темными и зловещими, чем все остальные. Даже полосы на них казались больше черными, чем синими. – Я просто не знаю, хочу ли я этого.

Пенни, решив, что Андреа колеблется и ее можно переубедить, просительно сложила руки перед лицом, молча моля: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста».

Андреа колебалась еще мгновение, прежде чем окончательно сдалась:

– Ладно, – сказала она. Хотела Андреа или нет, но она доверяла мольбе Пенни, и ее лицо снова показалось ей удивительно знакомым. К тому же Пенни еще ни разу не вводила ее в заблуждение, – всего один кошмар. Но без клоуна! Ненавижу клоунов.

Лицо Пенни засветилось, словно кто-то повернул тумблер:

– Хорошо, потому что я уверена, что ты бы жалела, если бы не попыталась увидеть как можно больше чудес Замечтанья. А я знаю, где находятся лучшие из них!

Пенни схватила Андреа за руку и повела ее мимо шатров с кошмарами, предлагая ей выбрать один из них. Название «Бесконечный бал» выглядело заманчивым, но Андреа мысленно представила наихудший сценарий: попавшие в западню или заколдованные люди, обреченные танцевать даже после того, как их обувь износилась, а они полностью выбились из сил. Они застряли в вечном кружении, а их ноги оставляют кровавые следы на некогда блестящем мраморном полу. От этих видений у Андреа сдавило грудь, и ей стало трудно дышать.

Пройдя ряд с шатрами туда и обратно несколько раз, Андреа наконец остановилась у одного из них, который назывался «Сумеречный светлячок». Над вывеской был изображен обычный светлячок, а перед входом собралась толпа детей. Похоже, это был популярный шатер, да и Андреа всегда любила светлячков. Даже если это и был кошмар, так ли уж он будет плох?

Первый кошмар

– Сюда можно входить только по одному, – Пенни кивнула в сторону шатра, когда они встали в очередь. – Дверь остается закрытой до тех пор, пока ты не пройдешь достаточно далеко, чтобы не столкнуться со следующим ребенком.

Андреа дрожала от мысли остаться одной в шатре с кошмарами. Но она не хотела менять решение на глазах у других детей в очереди, чтобы кто-нибудь подумал, что она боится.