Цирк украденных сновидений

Андреа кивнула, но в ее голове уже зарождался другой план. Она будет искать подсказки вокруг и в ночном кошмаре брата. Она спросит всех детей, которых встретит в Замечтанье, не видели ли они его. Возможно, некоторые из них провели здесь много ночей, может быть, кто-то и вспомнит.

Андреа так глубоко задумалась, что едва заметила зажатый между длинными пальцами Песочного Человека уголь, который он ей протягивал.

– Спасибо, – сказала девочка. Она не знала, какой именно шатер она попросила бы его сделать и просила ли бы вообще, но она была рада иметь возможность поступить мудро, когда будет готова сделать выбор. Андреа взяла уголь и засунула вместе с пергаментом в пустой карман.

Песочный Человек почтительно приподнял шляпу и пошел вдоль ряда, высоко подняв подбородок и осматривая свое царство сновидений. За ним собралась еще одна группа детей.

Андреа вернулась к шатру с кошмаром, который принадлежал Фрэнсису, надеясь найти там подсказку.

Она решила искать подсказки повсюду – на всякий случай.

В ней теплилась надежда, что сломанное может быть исправлено и что бремя вины, которое она несла, может быть снято с ее плеч.

Для Андреа достаточно было и маленькой искорки надежды, чтобы она самозабвенно начала поиски своего пропавшего брата.

Мальчик в пижаме в красно-голубую полоску

В рядах между шатрами было тише, чем обычно, так как большинство детей смотрели представление у Башни Сновидений. Андреа протиснулась сквозь толпу зачарованных детей Замечтанья, когда на площади стал разыгрываться перед зрителями еще один сон. Мужчина в блестящем темно-синем трико и с безучастным лицом, загримированным в тон костюма, вращался на длинной черной полосе ткани, свисавшей откуда-то с неба. Он плавно и бесшумно двигался внутри, снаружи и сквозь плывущий по воздуху металлический каркас. Артист изгибался и ходил по воздуху, висел на ткани, зацепившись щиколотками, выгибал спину и медленно вращался. Каждый его мускул работал отточенно: руки разведены, нежные голубые пальцы вытянуты, ступни тянут носочек, лицо ничего не выражает. Серебристые блестки, словно пушистый снег, посыпали головы детей, стоящих снизу.

Андреа оторвала взгляд от завораживающего шоу. Она была здесь не для того, чтобы развлекаться. Она была здесь, чтобы узнать все что могла о своем брате и его кошмаре, а также о том, как и когда он был в Замечтанье. И если Андреа сможет найти ответы хотя бы на некоторые свои вопросы, если ей удастся отыскать даже малейшую подсказку, она обязательно попытается найти Фрэнсиса.

Она подошла к шатру «Река Рут» и коснулась пальцами мерцающей вывески.

– Фрэнсис, – произнесла Андреа шепотом, – что привело тебя сюда?

Она помедлила в задумчивости, стоит ли ей снова пройти через этот сон, чтобы попытаться найти хоть какие-то зацепки. Ее ноги все еще помнили эту тяжесть от превращения в камень, и ее горло все еще жгло от заливающейся в него ледяной воды.

Но девочка знала, что должна войти. Это была единственная ниточка, связывающая ее с братом. Если только ее отчаянный ум не перепутал его сон с чьим-то чужим…

За шатром послышался шорох, Андреа встрепенулась и поспешила на звук, который шел из пространства между двумя шатрами.

– Кто здесь? – окликнула она.

В ответ – тишина. Она не видела вокруг других детей. Может быть, это мышь шуршала за шатром.

А если все же человек? Если он прячется? Андреа пыталась отогнать эту мысль, но ничего не получалось. Та тихо, но настойчиво крепла в ее голове.

Вдруг это он? Вдруг это он? Вдруг это он?

Андреа перестала дышать, когда услышала еще один шорох в тишине. Ладони ее стали влажными, она попыталась вытереть их о джинсы, но безуспешно. Если это был сон Фрэнсиса, может быть, Пенни была права. Может быть, он возвращался сюда снова и снова и бродил вокруг шатра, как делали другие дети. Может быть, он чувствовал себя плохо оттого, что многим детям из-за него тоже пришлось пережить этот кошмар, и хотел предупредить желающих войти об опасности. Это было похоже на Фрэнсиса – он всегда переживал за других детей.

Опять.

Андреа снова услышала шуршание, резко обернулась и увидела убегающего за угол светловолосого мальчика лет шести в красно-голубой полосатой пижаме, как у ее брата.

– Фрэнсис! – Андреа побежала за мальчиком вдоль ряда шатров с кошмарами, каждый из которых таил в себе причудливый и ужасающий мир. Дети наводнили дорожки в рядах вблизи площади. Должно быть, представление закончилось. Андреа вертела головой влево и вправо, пытаясь найти мальчика в этой толпе. Она затаила дыхание. Если это был ее брат, то почему же он убегал?

Дети – дошкольники и подростки, коротышки и долговязые, в лохмотьях и в роскошных одеждах, в начищенных до блеска туфлях и босые – все вперемешку – сновали туда-сюда, болтая, смеясь и натыкаясь на Андреа.

Они создавали излишнюю суету, в которой трудно было что-либо отыскать. Андреа испугалась, что потеряла брата, и у нее свело живот.