Цитадель

Он вскочил, рванулся к тарелке. Половина ее уже скрылась под водой. Наверно, падая, он случайно задел треногу — или, может, как раз об нее он и споткнулся, из-за нее упал? Надо вытаскивать антенну, срочно! Дэнни плюхнулся на живот и, свесившись как можно дальше над водой и стараясь держать спину, чтобы не бултыхнуться, ухватился за обод тарелки большими и указательными пальцами обеих рук и стал тянуть на себя. Но тут в нос ему ударил невозможный, невыносимый запах чего-то даже не гниющего, а сгнившего и проплесневелого: тут были и перестоявшие в вазе цветы, и зловонное дыхание, и старый холодильник, который давным-давно не открывали, и намокшая овечья шерсть, и тухлые яйца, и послед их кошки Полли (Дэнни шесть лет), и больной зуб, впервые вскрытый бормашиной дантиста, и дом престарелых (у бабушки Берти по подбородку струйкой ползет печеночное пюре), и то место под мостом возле школы, где темнели вонючие гадкие кучи, и мусорная корзина у мамы в туалете под раковиной, и школьная столовая, куда он входит впервые, — все запахи, от которых Дэнни когда-то мутило или тошнило, вдруг бросились ему в нос, когда он свесился над краем бассейна, те самые запахи, которые хоть раз заставляли его задуматься (пусть ненадолго) о том, какая это зыбкая и хлипкая штука, жизнь, и как сквозь эту хлипкую штуку проступает совсем другая штука — огромная, темная, странная.

Дэнни зажмурился и попробовал дышать ртом. Он до дрожи напрягал мышцы спины, представляя, что вместо позвоночника у него железный прут, а вместо пальцев китайские палочки, которыми он должен выудить свою тарелку, но черная жижа заглатывала ее и не хотела отпускать, и Дэнни понял, что сейчас придется погрузить в нее пальцы, и руки, и голову, и все остальное, придется нырять туда целиком и выволакивать всю конструкцию из воды, — но он не мог. В этом зловонии ему слышалось грозное: Стой! То, что пахнет так, для тебя смертельно.

Дэнни не стал нырять. Он даже не коснулся воды. И тарелка утонула.

Он осторожно отполз от края и сел. Руки и ноги дрожали, из носа текло. Он отыскал телефон и поднес к уху. Кажется, он все еще надеялся, что вдруг, чудом или из милости — ведь бывает же, что пройдет какое-то время, прежде чем телефон отключают за неуплату, — Марта все еще будет здесь. Но в трубке была тишина. Не та живая тишина с легким потрескиванием, когда просто нет связи (такое потрескивание показалось бы сейчас Дэнни прекрасной музыкой, хором ангелов небесных), — а глухая, мертвая тишина. И сама трубка стала теперь предметом мертвым и никчемным, ни с чем и ни с кем не связанным.

Дэнни: Черт, что за… Какого лешего!.. Ну еще хоть… Да нет же!..

Как и всякий, кто не желает признавать очевидного, он производил множество бессмысленных суетливых движений — корчился, дергался, метался взад-вперед, бил себя кулаком по лбу, пинал ногами проросшую между плитами траву и в конце концов зашвырнул телефон в кипарисы давно забытым спортивным броском. И каждое из таких движений было ответом на очередную проносившуюся в голове мысль: пропал залог — полторы штуки баксов; кредитке хана; голосовая почта в Нью-Йорке переправляет звонки на сдохший телефон; связи с Мартой нет; мейла нет; и сам он застрял неведомо где, без всякой возможности сообщаться с миром, которая ему необходима так же, как нормальному человеку возможность двигаться или дышать. Кто-то может поинтересоваться: а для чего она ему так уж позарез необходима? Вроде он не похож на управляющего «Дженерал Моторс»? Да, конечно, дел у Дэнни было не слишком много, и даже на горизонте не маячило никакой мало-мальски реальной перспективы. Но ведь стоило ему сделать шаг за горизонт, и эта перспектива запросто могла появиться — она-то и манила Дэнни пуще всего прочего.

Немного поостыв, Дэнни принялся искать телефон. Чем дольше он обшаривал кипарисовые заросли, цепляясь курткой за сучья и распугивая толстеньких крикливых птичек, тем сильнее ему хотелось его найти. Не зачем-то, а просто взять его в руки. Просто так. Наконец Дэнни нащупал тяжелую пластиковую трубку, застрявшую между двумя ветками кипариса, и чуть не разрыдался. Не удержавшись, он снова поднес телефон к уху.

Забудь, послышался голос рядом. Тут нет сети.

Это была Нора, которая только что вынырнула из дыры в кипарисовой изгороди и направлялась к бассейну. Дэнни почему-то очень обрадовался — появлению Норы или просто появлению другого человеческого существа, сказать трудно. Он сунул телефон в карман.

Нора: Извини, не хотела тебя пугать.

Я что, выгляжу испуганным?

Есть немного.