Цитадель

Внутри у Дэнни что-то кольнуло, будто он проглотил скрепку. Ему не хотелось оставаться одному.

Дэнни: Это иллюзия… сказала она жеманно?

Нора: Сказала она прямо.

Даже так? Не угрожающе, часом?

Ты параноик. Равнодушно она это сказала.

Дэнни: Холодно?

Не холодно.

Но и не тепло?

Нора: Во всяком случае, благожелательно.

Правда?

Нора: Все, мне пора. И она ушла.

Через пять минут после Норы ушло и солнце. Оно опустилось за деревья, и в ту же секунду бассейн и все кругом погрузилось во мрак. Перемена была стремительной, как при солнечном затмении. Сменилось освещение, сменилось настроение. И не только из-за того, что все заволокла тень, голубой овал неба сделался вдруг маленьким и далеким, чернота бассейна сгустилась, смолкла мошкара, и солнечное тепло перестало прогревать затылок; но, казалось, сам воздух тут же пропитался мраком. Дэнни в одиночестве сидел на скамейке, подперев подбородок кулаками, и смотрел вдаль. Верхушка башни, торчащая над деревьями, еще подсвечивалась вечерними оранжевыми лучами. Лучше быть сейчас там, подумал Дэнни, смотреть на сумеречные тени с высоты — оттуда, где светло. Да вот, как раз в одном из окон… или нет? Дэнни выпрямился и потер глаза. Кажется, он снова видел ту же девушку. Да. Издали ее черты едва угадывались — но это была она, ее освещенное солнцем лицо, ее золотистые волосы. Постояв немного, девушка отошла от окна.

Пожалуй, самочувствие после перелета еще не пришло в норму, понял Дэнни. Впрочем, поразмыслив немного, он также понял, что за последние полчаса он лишился:

1. спутниковой тарелки;

2. Марты;

3. связи с миром;

4. третьего уровня счастья, только что достигнутого;

5. контакта с Норой, только что установленного;

6. последнего шанса почувствовать себя дома в этом странном месте;

7. последних денег на счету;

8. солнца.

Все это вместе вылилось для Дэнни примерно в такие же ощущения, как если бы ему отрезало разом обе ноги; сидеть на скамье без спинки — да хоть бы и со спинкой — было сейчас выше его сил. Поэтому он улегся прямо на мрамор и, подложив руки под подбородок, стал смотреть на воду. Там, где не было пенистой тины, по поверхности разливалось темное отражение неба и деревьев. По отражению скользили жучки на тонких ножках. Глядя на них, Дэнни начал понемногу отключаться, когда черная гладь вдруг заколыхалась, пошла волнами, и в перевернутой картинке он уловил неясное движение. Шевелиться не хотелось, и Дэнни решил подождать, пока ситуация прояснится сама собой: кто-то подойдет, что-то скажет. Но никто не появился. Дэнни сел, оглядел противоположный край бассейна. Рядом с Медузой, где только что скользнуло неясное отражение, все было тихо. Он обвел глазами кипарисы — не прячется ли кто за деревьями. И пока он всматривался в полумрак в стороне от бассейна, все повторилось снова: у дальнего края бассейна мелькнуло движение, вода всколыхнулась, будто что-то тяжелое упало в нее сверху или, наоборот, поднялось из глубины.

Что за хрень?

Кому понадобилось устраивать такие идиотские игры? Червь, спавший внутри Дэнни, шевельнулся, поднял голову. Медленно поворачиваясь вокруг своей оси, Дэнни еще раз оглядел кипарисовые заросли. Он был готов среагировать на любой подозрительный звук: шаг, треск, хруст. Но ухо улавливало лишь шорох листьев — легкий ветерок тащил их по мрамору и сметал в вязкую тину бассейна. Людей не было слышно.