Цитадель

Баронесса: К вашему сведению, внизу под этой башней находится камера пыток. Ей много веков, и она вся битком набита орудиями пыток — представляете, как бы ему хотелось предъявить ее своим туристам! Но сам он в жизни ее не отыщет. И не только ее. Там, внизу, под замком и под холмами — целый город, в котором тысячи и тысячи ходов. О, там много интересных вещей! Ваш кузен может грезить о них хоть целый век — но без меня ему ничего этого не видать как своих ушей. А если я уйду, то унесу с собой все — все тайны, накопленные поколениями. И тогда их уже не вернуть.

Голос баронессы изменился, она как будто взывала уже к кому-то другому — к Ховарду, догадался Дэнни. И от этого ему начало казаться, что кузен находится тут же, в комнате: стоит, прислонившись к стене в темном углу, между картиной в золоченой раме и антикварным комодом.

Дэнни: Кажется, вам с Ховардом есть что обсудить?

Так вы за этим сюда и пришли?

Я? Н-нет, я просто проходил мимо, а вы мне махнули, и я…

Но, еще не кончив говорить, Дэнни засомневался. И правда, зачем он сюда пришел?

Баронесса (она снова стояла, покачиваясь на каблуках) шагнула вперед и приблизила к нему лицо. Дэнни опасался, что она сейчас дохнет на него чем-то стариковским, но все обошлось: ее дыхание оказалось сухим и чуть сладковатым.

Мне нечего обсуждать с вашим кузеном, объявила она. Все козыри в моих руках. Так ему и передайте. И она надменно улыбнулась.

Старая, дряхлая, немощная карга. Вдобавок выжившая из ума, раз она думает, что может одна, без посторонней помощи развернуть таран. Хлипкая и тщедушная, с какой стороны ни глянь, но ведь воображает себя сильной! И это в каком-то смысле делает ее сильной — вот что больше всего поражало Дэнни. Он никогда не думал, что такое возможно.

Дэнни: А вдруг вам что-то от него понадобится — ну, мало ли что?

От вашего кузена? Глупости. А понадобится, так я у него это получу, будьте покойны! Кстати, что если мы с вами отложим пока дела в сторону и выпьем по бокалу вина?

С удовольствием!

Дэнни наслаждался жизнью, впервые за долгое время.

И баронесса отправилась за вином. Дэнни предложил было свою помощь, но баронесса лишь отмахнулась, и скоро ее каблуки зашаркали по каменным ступенькам. Дэнни подкинул полено в огонь и стал ждать. В голове у него крутился какой-то вопрос, что-то связанное с Ховардом и баронессой, только он никак не мог понять, что именно. Но потом понял. Зачем Ховард вытащил его сюда — не затем ли, чтобы он, Дэнни, вытащил из башни баронессу? А задав себе этот вопрос, Дэнни тотчас на него ответил: да, именно так.

Наверно, колокольчик на ужин уже звонил, просто Дэнни его не слышал. За окном совсем стемнело. Баронесса пропала, словно сгинула. У Дэнни мелькнула мысль, что если она вообще не вернется, то, пожалуй, на фоне всего остального это его не слишком удивит.

Заскучав, он встал и двинулся вдоль стены, заглядывая под куски холстины, которыми была прикрыта вся мебель в комнате. Старинный клавесин. Что-то пузатое из слоновой кости, не меньше сотни выдвижных ящичков. Зеркало в золотой раме. Картина, но что там на ней, в полутьме не разглядишь. Дэнни посветил карманным фонариком на полотно: дети, мальчик и девочка, оба кареглазые. Бледные лица, обрамленные темными кудряшками, так похожи друг на друга, что кажется, будто это одно и то же лицо — один ребенок, только одет по-разному. Мальчик в коротких панталонах и темно-красной бархатной курточке прислонился к стволу дерева, девочка в платье из такого же темно-красного бархата стоит рядом и обнимает мальчика рукой за шею. Подошла баронесса и остановилась у Дэнни за плечом, тяжело дыша.

Баронесса: Сначала мы думали, что они куда-то убежали. Но потом, когда спустили воду из бассейна, нашли их. На дне. Говорят, они лежали обнявшись.

О чем это она? Ах да, близнецы же утонули в бассейне, вспомнил Дэнни. Так значит… Обернувшись, Дэнни увидел, что губы баронессы по форме точь-в-точь как у близнецов на картине; и на детских личиках эти красивые полные губы смотрелись так же неожиданно, как на старушечьем лице. Она их сестра, понял он.

Дэнни: Они были старше вас?

На четыре года.

Вид у баронессы был усталый. Вот для кого жизнь — борьба, подумал Дэнни. А как только бороться не с чем, силы тут же ее покидают.

Он снова стал вглядываться в картину. Почему-то казалось, что близнецы на картине не стоят на месте, а медленно перемещаются — слишком медленно, чтобы глаз мог уловить движение, но когда Дэнни посветил фонариком в сторону, а потом снова навел его на картину, он заметил, что фигурки детей немного сдвинулись.

Баронесса: Пойдемте. Вино на столе.

Они вернулись к креслам у камина. На инкрустированном эмалью столике красовалась пыльная, будто только что извлеченная из могилы бутылка.

Это из папиного погреба, сообщила баронесса. Представьте, винный погреб прекрасно сохранился, и только я знаю, как в него попасть.

Я передам кузену.

Вот-вот, передайте, со смехом сказала она.