Цитадель

Нет, Мэйнарт не прервал связи с семьёй, не утратил интерес. Просто знал, что больше не принадлежит к их миру. Шутки братьев скорее вызывали ностальгию по былым временам, чем смешили. Достижения отрядов в стычках кланов на фоне глобальных свершений в Союзе казались мелкими и незначительными. Отрицание дисциплины и нежелание двигаться дальше – банальной ленью. Собственно, к-руты в целом и правда ни к чему не стремились, даже их государственный строй вместе со столицей, госпиталями и школами был создан полукровками и керийцами по рождению: основы к-рутской государственности сначала заложил сын Карема Рейнар, а потом закрепил его внук – Нейсан. Наместник в тесном взаимодействии с императорской семьёй это поддерживал, но вносить изменения в существующие порядки не пытался.

В своё время Мэйнарт тоже валял дурака в академии на Керии, деликатные преподаватели не наседали и не требовали от него усвоения абсолютно всего объёма знаний. Он однозначно получил гораздо больше, чем даже самые грамотные жители Нирайди, но всё равно недотягивал до уровня керийских командиров. Тогда это Мэйнарта не волновало. Сейчас оказалось, что зря – понимание, что высокопоставленному мужу нужно соответствовать, пришло практически в момент возвращения в Союз после длительной реабилитации.

А соответствие требовало усилий. И Мэйнарт старался – не без помощи Исана навёрстывал пробелы, менял мировоззрение и пожинал плоды. Командование штурмовой группой очень скоро перестало его устраивать, а Аткерсон, заметив инициативу, поощрял ретивого подчинённого. Исан держался в стороне, оставляя Мэйнарта один на один с адмиралом, не хотел афишировать свою заинтересованность – дураку понятно, что он всеми конечностями за продвижение мужа по службе.

Мэйнарт не мог бы носить фамилию Делавари, если бы не добивался своего – и на данный момент дослужился до полковника и являлся старшим помощником командира линкора «Геркулес». Адмирала Миллера не смутило, что командир и старпом состоят в браке – Уставу это не противоречит, приводить доказательства того, что Мэйнарт безоговорочно подчиняется Исану, не пришлось. Все знали, кто тут старший.

– Надо чаще встречаться, – Тианх прильнула к Исану, а тот с готовностью положил ей руки на плечи, ласково погладил по спине.

Привыкнуть, что Исан может поддерживать физический контакт по своей воле с кем-то, кроме него и Мира, Мэйнарту удалось не сразу, но, к счастью, исключение касалось только Тианх – в последние годы, словно в предчувствии скорой по керийским меркам разлуки, в прикосновениях появилось больше нежности.

– Не заболей Бреннер, встретились бы раньше, – вздохнул Исан и погладил Тианх по щеке, разглядывая её лицо: искал изменения?

– Надеюсь, всё решится в ближайшее время, – Тианх, поджав губы, плавно отстранилась, села на подлокотник кресла в просторной каюте и жестом указала гостям, что они могут чувствовать себя как дома.

Собственно, «Немезида» и для Исана, и для Мэйнарта стала практически родной – не по времени службы, а по значимости. И более современный «Геркулес» почему-то не воспринимался постоянным местом; Мэйнарт знал, что Исан считает линкор всего лишь переходным этапом, потому и сам не мог привыкнуть.

Другое дело «Орион» – на эсминце прошло счастливое и спокойное время до рождения Мира, первые циклы жизни сына, когда экипаж казался одной семьёй, а не просто коллективом.

Потом ощущения стали противоречивыми: старея, члены команды сходили на планетарные колонии, менялись люди, разрывая плотный круг, делая его разнородным. Некоторые пустоты удавалось заполнить, некоторые так и зияли дырами – Мэйнарт уяснил, что привязываться к тем, кто живёт значительно меньше, больно.

Он продолжал вникать в дела подчинённых – правильно распознать эмоции помогали пси-способности, – его любили искренне, а не только уважали, как Исана, но Мэйнарт старался в новую ловушку не попадать. В отличие от мужа, давалось это ему непросто, – и тут винить было можно только менталитет: к-руты привыкли к жизни в кланах. Кланом для Мэйнарта стали «Демоны Марса», потом – первый состав экипажа «Ориона», но больше ему переживать не хотелось.

Довольно долго спасали чувства – Мэйнарт безумно любил мужа и сына. И знал, что это взаимно. А ещё сердце заходилось от радости, когда он видел, что Исан любит Веймира не меньше – ещё на заре их общения казалось, что муж вообще не способен на сильную родительскую любовь. Рад, что заблуждался.

В чём точно ошибся Мэйнарт, так это в собственной природе – отринув стиль жизни Делавари, он остался к-рутом. Когда Веймиру исполнилось пять циклов, он вновь начал испытывать дискомфорт, но быстро справиться с проблемой не вышло: хотя бы потому, что Мэйнарт не понимал, что в его полной событиями и любовью жизни не так.

Исан замечал его метания, но помочь не мог, только сдерживался, стараясь не огрызаться сверх нормы. Насколько это ему удавалось, вопрос спорный; в их семье, увы, абсолютное взаимопонимание невозможно было даже с телепатическими способностями одного из супругов.