Цитадель

– В государственном, – пояснил Рей. Но это стало максимально подробным объяснением, поскольку отец сразу попрощался: – Увидимся.

Майкл ещё несколько минут смотрел в место, где только что светилась голограмма отца, и вновь на душе стало нехорошо. Он не привык обманывать родителей, но не знал, как те отнесутся к новости о его опыте с аварцем. И ладно бы разовом, Майкл не видел причин разрывать связь с Саи.

До отпуска оставалось время – отбросив неудобные мысли, Майкл вернулся к прежним занятиям.

Правда, и тут его ждало расстройство.

– Тебя за запрещённые приемы Жуткий О в огонь заберёт, – с напускной обидой сказал один из кураторов-аварцев своему оппоненту.

Слово «жуткий» на аварском напоминало по звучанию «Оберн», и Майклу не нужно было разъяснять, кем именно пугают детей на Аваре. Осознание было неприятным – за месяцы на базе Майкл ни разу не столкнулся с проявлениями расизма в отношении себя или керийцев. Не было ни вербальных, ни даже невербальных признаков – зато имя его отца, похоже, считалось нарицательным.

– Я поговорю с ребятами, – Саи поднял этот вопрос уже перед сном в комнате. – Вижу, что тебе неприятно упоминание вашего… государственного деятеля в таком контексте. Они больше не будут.

– Ничего, всё нормально, – ответил Майкл, в очередной раз поразившись чуткости своего любовника и несказанно обрадовавшись тому, что тот не услышал в его мыслях всего остального.

***

Эриену нравилось проводить время с Дагоном – ненавязчивая беседа чаще всего касалась увлечений и интересов; о политике или семьях обоих не говорили. Хотя Дагон не раз упоминал троюродного кузена Илрена, который был почти ровесником Эриена – двадцать четыре цикла. За неимением старших родственников и нежеланием доверять дела Дома посторонним Дагон активно включал Илрена в работу.

Бизнес Хираам процветал, хотя Дагон давно отступился от политики и не пытался без нужды встречаться ни с императором, ни с премьер-министром, чтобы добиться для себя новых поблажек. Всё равно Рэеллины к власти никого не подпустят.

Нужно было обладать поистине детской наивностью, чтобы не понимать, что брак с членом императорской семьи может дать то самое влияние, которое отчаянно стремились получить все Дома, но Эриен эти мысли гнал подальше. Да и Дагон не походил на заискивающего льстеца и не стремился завалить Эриена подарками. Напротив, их прогулки были простыми и лёгкими – и нравились обоим.

Конечно, Эриен был впечатлён поместьем Хираам – не проведи он треть детства во дворце Делавари, то, наверное, вообще бы поразился до глубины души. Но всё равно он с любопытством рассматривал интерьер: керийцы и к-руты видели роскошь по-разному. Зато обстановку резиденции и дома био-отца, как ни крути, во всех системах координат можно было назвать аскетичной. Эриен сообщил об этом Дагону – тот удивился, сказав, что всегда считал Рэеллинов поклонниками излишеств. И Эриену было понятно почему: из-за закрытости императорской семьи у всех остальных формируются основанные на слухах домыслы, которые ничего общего с действительностью не имеют.

Дагон с улыбкой это подтвердил, сказав, что даже мужа императора никто не знает – чего говорить об интерьере в его доме. Эриен с улыбкой согласился, но намёк проигнорировал: рассказывать о Теллиме не считал нужным. Да и вообще о чём-то, не касающемся их с Дагоном отношений.

До секса ещё не дошло, но Эриен не был против, когда рука Дагона накрыла его руку на обратном пути до резиденции. Покинув гравикар, Эриен улыбнулся самому себе и пошагал к высокому забору.

За короткий путь лёгкое настроение испарилось – услышал голоса Верна и Теллима во дворе и понял, что пройти мимо, не пожелав доброй ночи, не получится.

– Как вечер? – спросил Верн, улыбаясь; не было неодобрения, но Эриену почему-то стало не по себе.

– Всё отлично, – ответил он, смутившись. – Я лучше пойду отдыхать.

– Хорошо, – сказал Верн, когда Эриен уже повернулся к нему спиной.

Было неловко – и Эриен знал причины. С другой стороны, как член императорской семьи он рисковал вообще остаться в одиночестве: слишком ограниченный круг общения и слишком высокий статус исключал новые знакомства, а браки по договорённости больше не заключались. Если бы случай не свёл Верна с Теллимом, возможно, он тоже был завидным холостяком до сих пор – сомнений, что Исан с ним развёлся бы в любом случае, у Эриена не возникло. Оказавшемуся вдалеке от Империи Исану построить личную жизнь было проще – хотя имперцев в Союзе служило очень мало, – но он отдал предпочтение кузену с Нериде; странный выбор, который Эриен никогда не понимал. Но Исан не казался несчастным, скорее наоборот. Поэтому Эриен просто радовался за брата и его новую семью.

Очередная встреча с Дагоном была назначена на следующий день. Эриен, усилием воли заставляя себя вникать в сухие формулировки приказов, думал о свидании в доме Дагона на острове. Фиолетовый закат над океаном, лёгкий ветерок от воды… Постная мина Кали прервала мечтания – он, похоже, романтического настроя не разделял.