Цитадель

– Да, не помогло, знаю, – кивнул Теллим. – Но так организму будет меньше стресса во время основного этапа. Всё-таки знаешь же, что…

– Помню, – вздохнул Исан, – неделю еле ноги волочил.

– Ну и вот, – сказал Теллим. – Пока пропьёшь, уже под наблюдением. А потом ясно будет.

– Как скажешь, – пожал плечами Исан.

Стычка Верна и Мэйнарта закончилась тем, что последний самым наглым образом испортил императору причёску, фамильярно потрепав по голове огромной лапищей. Верн не обиделся, небрежно пригладив чёлку пальцами, схватил противника за рукав и подвёл к мирно беседующим Исану и Теллиму.

– Знаете, что я подумал, – начал Верн, а Исан внутренне насторожился. – Почему бы вам не съездить в отпуск?

– Мы уже в отпуске, – справедливо заметил Мэйнарт.

– Нет, по-настоящему, – покачал головой Верн. – Чтобы вдвоём на каком-нибудь курорте. Время же есть.

– Я не думаю, что это хорошая идея, – вмешался Исан.

– Почему? – по хитрому виду Верна стало ясно, что к разговору он готовился. – Вы когда вдвоём последний раз оставались? И чтобы не на службе? – Исан промолчал. – Так, может, если сменить обстановку, то голова отдохнёт и получится…

– Ни слова больше, – прервал его Мэйнарт, молниеносно уловив мысль. – Я согласен.

Исан почувствовал себя в центре глобального заговора, но даже в отрыве от зачатия ребёнка Верн был прав – у них с Мэйнартом было слишком мало времени именно для двоих. Пожалуй, самым настоящим в этом смысле отдыхом так и оставалась реабилитация Мэйнарта на Манчестере, как говорят люди, «медовый месяц».

Выдвигаться решили через день – яхта обеспечивала свободу передвижения, финансы не стесняли, поэтому выбрали для посещения три курорта: два в человеческом секторе и один в имперском.

За право оставить у себя Веймира бились семьи императора и наместника, но мальчик выбрал компанию братьев – через неделю должен приехать на каникулы и Арен. Эриен тоже пока находился на Арикте – рядом с Реем.

Исан хотел увидеть старшего сына: голограммы не давали представления об изменениях. Понял, что в реальности Ноэм сильно подрос – не было и намёка, что он когда-то был болезненным ребёнком, рождённым гораздо раньше срока.

По словам Мэйнарта, Кайлис был недоволен политикой Империи по отношению к Нериде: Верн – о ужас – решил открыть в столице к-рутского мира академию. И, ссылаясь на отличное образование и выдающийся интеллект мужа наместника, поручил курировать это крайне сложное задание ему. Исан, конечно, страданий Кайлиса разделить не мог, да ещё и мысленно похвалил Верна – единственный за несколько поколений император, который озадачился повышением уровня жизни к-рутов.

К ужину в резиденции появился Кали с сыном – Малек уже сейчас обладал к-рутскими чертами во внешности. Чего стоили хотя бы его тёмно-карие глаза и широкий подбородок.

Кали был искренне рад видеть Исана, а Мэйнарт притворился, что этой радости не замечает – демонстративно отправился во двор, чтобы развлечь детей. Оделл и Малек тоже довольно быстро сообразили, что высоченный к-рут – отличный спортивный снаряд. Правда, на Свелла было страшно посмотреть – пожилой кериец, следя за кульбитами внука в воздухе, то и дело хватался за сердце.

– Так что случилось с Хираам? – оторвавшись от наблюдения за весельем, спросил Исан; обсудить последние новости с Верном не успел – да и показалось, что это может испортить кузену настроение.

– Дагона отравили, потому что он встречался с Эриеном, – Кали устроился в диванных подушках и положил ногу на ногу. – Верн решил, что аристократия его вконец достала, и задумал от неё избавиться.

– Как? – голос Исана аж осип от неожиданности.

– Естественно, не в физическом плане, – улыбнулся Кали: по-деловому, без иронии. – Убираем все преференции: постепенно аннулируем госконтракты, повышаем тарифы на аренду. Где возможно – проводим открытые тендеры. Дома к конкуренции явно не привыкли.

– Это может отразиться не только на экономике, – у Исана плохо получалось сложить все последствия решения Верна в единую картину.

– Естественно, – вздохнул Кали. – Совет Домов тоже прекратил своё существование. На самом деле, права у него с основания Империи были призрачные, но хотя бы оставалась иллюзия, что Дома могут повлиять на политику императора. Если тот прислушается.

– Дома существуют столько же, сколько существует Империя, – задумчиво произнёс Исан.

– Как и касты на Аваре, – заметил Кали. – В Империи тоже когда-то были касты.

– Думаешь, общество готово? – спросил Исан скорее самого себя, чем Кали.

– К пустоте – нет, – без колебаний ответил тот. – Если дать что-то взамен – может быть.

– И что дать взамен?

– Верн лучше опишет своё видение, – Кали отвлёкся на планшет. – А вообще… не грузись. Верн разберётся с тем, что начал. У тебя другое поле ответственности.

– В Империи – мой дом и моя семья, – возразил Исан.

– Но в Империи ты официально считаешься погибшим, – сказал Кали.

– Что есть, то есть, – вздохнул Исан.