Цитадель души моей

- Я понял, - Гез поморщился, - я не об этом. Как бестии допустили, что люди снова в силу

вошли?

- А тут нам повезло, - я усмехнулся, - урсы с вергами подраться решили. Они сразу друг

друга недолюбливали. Больше, чем людей. А потом – уж не знаю, с чего всё началось, но

дошло у них дело до большой войны. Третьей Войны бестий, в которой люди не

участвовали совсем. А сам знаешь – кусок хлеба, за который двое дерутся, обычно

третьему достается. Так и в этот раз вышло. Победили, в общем-то, верги. Урсов после той

драки совсем мало стало. Но и вергам досталось крепко. Много деревень без надзору

осталось, дороги безопасными стали. Этим-то люди и воспользовались. Кроме того,

говорят, вольпы людям помогли. Как всегда, свою выгоду преследуя. Хотя эта выгода им, в

конце концов, боком обернулась. Но это только у нас так всё удачно сложилась. В иных

странах и дела по-иному обстоят.

- Как? В каких? – по блеску глаз понятно: и вправду интересно ему.

- Ну, взять, скажем, Мавританию или Нумидию, которые когда-то частью ромейской

империи были. Или Египту, где вообще людская цивилизация высот невиданных

достигала во всех областях науки и философии. Теперь там что?

- Что? – и в рот глядит.

- Шшазг-и-нниль там сейчас. «Земля ветров», то есть. За точность произношения не

поручусь, у людей глотка на эти звуки плохо приспособлена.

- А…

- Два. Чекалки. Очень пакостные бестии, между прочим. Это просто счастье, что наши

края им холодноваты, вот они сюда и не рвутся особо. Но на Баетику они зубы давно точат,

и, чую я, рано или поздно её себе откусят. Ибо твари они настырные, умные и подлые.

Больше того, если по первым двум пунктам они людям просто не уступят, то по подлости

– вдвое обставят. У них канон такой, что честность – только между своими. А всех

остальных обманывать, подставлять, друг с другом стравливать не только допускается, но

и поощряется. Уж на что наши принципалы в интригах поднаторели, но даже они

соперничества с послом чекалочьим не выдержали.

- Послом!? – Гез опешил.

- Ага. Сейчас в столице не любят об этом вспоминать, но покойный отец Родуса,

наместника нашего, однажды решил союз с чекалками обустроить. Честь по чести,

послами обменялись. Только вот дальше этого дело не пошло – с появлением ихнего посла

Бурдигал стал, как один мой знакомый сказал, «гнездом шершней, в которое корова

насрала». Чекалки, они подлости совершают, даже когда им от этого прибытку никакого

нету – просто из любви к искусству. Принципалов тогда за год число уполовинилось, да и

остальные сенаторы без дела не сидели – кто на дуэли друг друга прибил, кому в переулке

пугию в бок воткнули, кому просто яд подсыпали. Ну и, поняв, что эдак их скоро совсем

не останется, они посла взашей и выставили. Наш посол, кстати, обратно так и не

вернулся – пропал, как сгинул, вместе, с приданной ему, триремой и отрядом своим.

- На севере тоже всё немного по-другому. Там Верхняя Меза. Раньше там только германцы

дикие жили, но туда во время Первой Войны бестий, ушли пять ромейских легионов.

Точнее, их туда бестии выдавили. На берегах Германского океана эти легионы и осели.

Места там холодные, неприветливые, бестии такого не любят, так что людей в

большинстве оказалось. Опять же люди то непростые были – сплошь легионеры – ну и не

дали себя в обиду. Сейчас там люди в мире с бестиями живут. Ну, как «в мире»: насколько

я знаю, бестий там мало и с людьми их тропы не пересекаются – верги с урсами в лесах,

гиттоны в болотах, люди в деревнях и городках.

- Как у нас на замиренных территориях?

- Почти. Но не совсем. У нас это все же больше на передышку в драке похоже, чем на мир.

А там – нет. Бывает, конечно, что щенки вережьи пару овец у крестьян стащат. Бывает,

наоборот, крестьяне щенка, в коровник забравшегося, на вилы поднимут. Но дальше этого

дело не идёт.

- А я слышал, что в Мезе сплошь зверопоклонники.

- И я слышал, - кивнул я, - и, по-моему, неспроста. Сдаётся мне, случится у нас с ними

война однажды.

Так я сказал, а сам смотрю пристально – понял он мой намёк, или нет. Призадумался он,

глянул на меня с прищуром:

- А на самом деле – нет, выходит?

Я плечами пожал.

- Не поклянусь. Но от северян знакомых знаю, что народ там, в основном, верующий и

верующий вовсе не в зверобогов.

Подумал он еще, мотнул головой.

- А в других краях?

- Что на востоке – не знаем. Во Фригии теперь пардусы и – по некоторым сведениям –

вольпы. Остались ли там люди – неизвестно. На западе же наш мир морем кончается. Из

всех экспедиций, в Британнию отправленных, равно как и из других дальних морских

экспедиций, ни один человек еще не вернулся. Ну и всё, стало быть.

Тут легионер появился. Сам травами целебными пахнет, из-под куртки бинты

выглядывают. Я даже усовестился немного – не успел еще человек леса увидеть, а уже