Цитадель души моей

из-под меня он не сможет, потом по гуляющему вверх-вниз кадыку щелбан отвесил.

- Выплюнь, - говорю, - каку. Всё равно не прокусишь, только зубы пообломаешь.

Выплюнул. Обмяк, мышцы расслабил. Я его отпустил и назад отскочил – непривычно мне

верга живым отпускать – честь честью, а ну как бросится? Но не бросился. Поднялся

медленно, облизнулся, пошевелил челюстями, посмотрел на меня недобро и молча в

сторону отошёл. Два очка. Десять осталось.

Третий медленно принялся обходить меня широким кругом. Глядит искоса, с

прищуром, шаг мягкий, расслабленный. Но я насчёт этой мягкости не обманываюсь –

почти все бестии умеют прыгать, не подбираясь – с ходу. Поэтому я внимания ни на

мгновение не ослабляю – поворачиваюсь медленно, слежу за вергом. На морде у него ряд

глубоких царапин. Выглядят свежими.

- За что тебе нос порвали?

Молчит. Даже не моргнул. Ой, да ладно. Не притворяйся, что не понимаешь – поздно уже.

- Не думаю, чтобы ты на место вожака претендовал – хилый больно. Наверное, на самку

его засмотрелся? Или просто кусок мяса раньше него ухватить попытался?

Это даже вержьи волки умеют – бросаться из любого положения, не приседая и не

подбираясь. Но глаза их всегда выдают. Что волков, что самих вергов. Поэтому на его

движения я почти и не смотрю – только взгляд держу. И когда он рывком сокращает

расстояние, я готов – отклоняюсь чуток в сторону, ныряю под его лапы, подсекаю ему

опорную ногу и кулаком в бок добавляю. Верг летит кувырком, но падает грамотно –

уходит с перекатом, встаёт на четыре лапы, смотрит зло снизу вверх. Я не расслабляюсь –

это человеку с четверенек атаковать сложнее, а вергу – без разницы. А кстати, почему у

меня удар такой мягкий получился? Я бил ему в защищенный доспехом бок, а ощущение –

как будто просто по телу ударил. Доспех у вергов своеобразный – с людьми они никаких

дел (кроме как подраться насмерть) не имеют и одежду себе сами выделывают. Первые-то

бестии вообще без одежды ходили – оно им и не надо было. А потом люди начали

понемногу в их анатомии разбираться, и волей-неволей пришлось бестиям о

дополнительной защите задуматься. Вольпы людской выделки доспехи носили, у лучших

мастеров заказанные. Гиттоны и урсы - где как из положения выходили. Порой на

замирённых территориях, несмотря на строжайший запрет, у людей выменивали, а уже

оттуда доспехи в другие кланы и гнёзда попадали. Урсы, случалось, похищали скорняков и

кузнецов и уже у себя заставляли их броню мастерить. Бывало, и сами пытались. Одни

только верги как затеяли однажды из мочёного липового лыка себе доспех плести, так того

и держались. Неплохой у них, кстати, доспех получается – не тяжелей кожаного, да и как

бы не прочнее даже. Одна беда – негнущийся совсем. Я как-то пробовал напялить – как

будто бочонок на себя надел. И как только верги в нём ходить и бегать умудряются? Хотя у

них и ноги немного по-другому сгибаются, и форма таза чуток иная – наверное, в этом всё

дело. Доспех-то ихний не весь равномерно твёрдый – в сочленениях он гибче и тоньше.

Закрывает он верга от середины бедра до верха живота, а тверже и толще всего пластины

на бёдрах спереди – где яремные вены проходят – и выше пояса – живот и нервное

сплетение защищают. Стукнешь верга в живот – как по доске кулаком треснул.

А вот нет ведь – мягкий удар получился. Надо бы посмотреть – неужели? Вот верг

на меня бросился, теперь зубами в ногу пытаясь вцепиться. Я разворотом от него

увернулся и даже бить его не стал, присматриваясь. И чуть не заулыбался от радости – это

за что ж мне такой подарок-то? Доспехи-то у него как будто только для виду – то ли в два,

то ли вообще в один слой плетёные – вон, даже шерстка местами между полос лыка

проглядывает. И очень мне интересно, у других такой же дрянной доспех? Так и тянет

отвлечься-посмотреть, но понимаю, что нельзя. Ладно, чего гадать – сейчас увижу. Вот

только с этим закончу.

Он на меня опять с четверенек прыгает. Так ему и хочется меня за ногу цапнуть – и

не могу сказать, что замысел его так уж плох. Пусть даже победа ему не светит – так я ему

и дал мою ногу спокойно жевать – но их там еще девять штук своей очереди дожидается.

Если он своего добьется, то всё – с прокушенной ногой не очень-то попрыгаешь. Ну и

прыгает он на меня, стало быть, а я рядом с ним и навстречу ему – падаю, еще в полёте на

спину переворачиваясь. Рискую, конечно. Но боец из него средненький, а уж больно мне

невтерпеж ждать, когда он на ноги встанет, и живот мне подставит. Ну вот – сработало –

растерялся, голову повернул, пытаясь за руками моими уследить, об ноги мои чуть не

споткнулся. Я ему и зарядил со всей дури кулаком под крестец – влепи я так бедолаге

Феларгиру – рёбрами бы ему легкие проткнул, и никакой лекарь бы уже не понадобился. А

вот нету у верга там рёбер. И доспех, как выясняется – никакой.

Не торопясь, я на ноги поднялся, подошел к лежащему вергу, ногой его попинал.