- Да, - шаман прикрыл глаза и склонил голову. Старейшина, чувствуя свою победу, расплылся в щербатой улыбке. Но она моментально слетела с его морды, стоило Говорящему-С-Духами поднять морду и ухмыляясь продолжить: - Но так же, как члены младших стай. Вот только незадача - черррез неделю они тоже пррридут испытать свои возможности. И их вы допустите. Ведь они пррринимали участие в жизни своих стай. Так же как Хесед и Гебура. Ведь как гласит старррая поговорррка "два фурри - уже стая".
Новая волна смешков, более смелая и громкая, заставила опозоренного старейшину дернуть головой. Большой кусок грязи, прихватив с собой и часть потрепанного меха, упал под лапы старика.
- Но младшие стаи делают все, чтобы главный рррод пррроцветал, - вклинился третий старейшина, с низко опущенными ушами. - Они существуют на благо стаи.
- Но ррразве покинуть стаю и стать шептуном - не есть благо для стаи? Выполнять волю самого Бинатанг Бесара - куда уж лучше для пррроцветания. Или у вас есть возррражения и на этот счет, о, Старррейшины? - было видно, что шаману осточертело все это препирательство.
На подобный выпад старейшины не могли ответить. Шептание между ними усилилось. Так продолжалось некоторое время, пока наконец первый старейшина, с дергающимся глазом не произнес:
- Хесед и Гебура, монгрелы стаи Канавар, допускаются до испытания Мусабидже. Коль такова воля Бинатанг Бесара, они с честью пррройдут его. Или же погибнут.
Старый волк облизал пересохший нос и бросил злобный взгляд в сторону ошарашенных братьев. Старейшины, под смешки и ворчания, удалились в главный древо-дом.
- Ну, что же, - шаман обернулся к кагэми, - дело сделано. Теперррь можно и поесть. А то все эти ррразговоррры с глупцами так утомляют.
Маленькая брюнетка громко засмеялась.
***
Всё поселение фурри представляло собой заросли каменных деревьев, что служили для местных домами. Как рассказал Говорящий-С-Духами, эти деревья росли не столько на камнях определенной породы, как могло показаться на первый взгляд, сколько прямо из них. Разрушая твердую поверхность, молодые ростки, зародившиеся прямо в сердцевине булыжника, стремились вверх, к солнцу и небу, разрастаясь все больше и больше. Когда же дерево достигало определенного возраста, оно словно "раскрывалось", создавая внутри себя довольно просторные для жизни помещения. По всему миру были раскиданы сотни подобных "каменных оазисов". В них-то и селились фурри.
Древо-дом, к которому привел их шаман, находился на приличном расстоянии от поселения. Пока кагэми и фурри шли до него, к ним успела вернуться Харита, вся обвешанная украшениями из костей.
- Знаки симпатии, - пояснил шаман.
- Знали бы они, чему они их дарят, - едко заметил шиварец.
Жители деревни, кто с добрыми улыбками, кто с холодностью во взгляде, провожали процессию. Некоторые, особо сердобольные, самки фурри, насильно впихивали шиварцу в руки плетенные корзинки с едой. Тот молча отказывался. Одна, особо крупная самка, таки умудрилась всучить сверток с личинками, проговорив:
- Больно бледненький и худой вы для Шептуна - посланца Бинатанг Бесара.
Тайро прыснула от смеха, а шиварец, все так же молча, сдавил в руках несчастных личинок. Тени вокруг Октуш зашевелились, подобно ядовитым змеям. После этого, желающих поделиться провизией - не наблюдалось.
Древо-дом шамана встретил их стойким ароматом сушёных трав и чего-то приторно-сладкого. Тут и там виднелись различные горшки и глиняные склянки. Под деревянным потолком кружила стайка насекомых, напоминающих светлячков, но крупнее земных собратьев. Спальный настил, помимо трав и цветов, кишел цветными перьями. Земляной пол был устелен мягким мхом.
Хозяин дома жестом пригласил гостей присаживаться, а сам подошел к большой плошке, что грелась на каменной печи. Шиварец с Вексом встали по обе стороны от входа, прислонившись спинами к стене. Кагэми-фурри устроились около небольшого окна-бойницы. Т'эрка и денром расположились прямо на полу, сев на природный ковер из мха.
- До дня Мусабидже осталось пять дней, - шаман разливал горячую настойку по мискам. - На это вррремя, вы можете рррасположиться у Хэстэ. Она хоть и не любит пасынков, в ночлеге Шептунам не откажет. Бррратья же побудут здесь.
- Я думала, что жена вождя не питает ненависти к ним, - маленькая брюнетка утопала в настиле и все никак не могла нормально сесть. Особенно мешала, сидевшая по привычке на коленях, Харита. Вот только размером она теперь была с т'эрку.
- Это лишь политические игры. Ей противны как твои лохматые друзья, так и бесполезные старикашки. Вторые, видимо, больше, - Ансацу посмотрел на шамана. - Я прав?
- Ты очень наблюдателен, Шептун. Но не только непррриязнь к Старррейшинам пррричина ее холодного рррасположения к бррратьям.
- Есть что-то еще? - поинтересовалась юная кагэми.
Неожиданно в дом ворвался темно-коричневый смерч, налетевший с поскуливанием на кагэми-фурри.
- А вот и вторррая пррричина, - усмехнулся серебреный волк.