Цитадель Теней. Пробуждение (СИ)

Повернувшись лицом к собрату, тот ожидал новых приказаний. Ансацу положил правую руку на его левое плечо и коснулся лбом его лба.

— Прости, — со скорбью и болью в голосе произнёс Ансацу и посмотрел в глаза Хейнет Гана, что скрывались за чёрной повязкой.

Ятаган вошёл в плоть Хейнет Гана по самую рукоять. Поверженный шиварец упал на колени, продолжая сжимать в руках эфес клинка.

Ансацу, на которого разом навалилась вся его боль, еле держался на ногах. Из последних сил он вошёл в ближайшую тень и растворился во мраке.

***

Малышка потёрла заспанные глаза. Она и сама не заметила, как погрузилась в дрему. Видимо, эмоциональная напряжённость прошедших дней сказалась на организме и тот отключился, дав возможность отдохнуть и телу и сознанию.

Девочка поднялась с колен. Мышцы неприятно заныли. Уснуть на холодном полу в неудобной позе было не лучшим решением. Растирая затёкшие ноги, юная кагэми перевела взгляд на шиварца. Все тело мужчины было укутано тэмат, словно в чёрную паутину. Ансацу дышал ровно, без хрипов. Не наблюдалось и испарин. Только глаза под закрытыми веками шевелились.

«Должно быть, ему что-то сниться», — подумала маленькая брюнетка.

Осторожно, дабы не потревожить спящего, она убрала с его лица несколько прилипших прядей. Сейчас, грозный и внушающий страх шиварец, был беззащитным и слабым. И малышке это не нравилось. Это было неправильно.

Видя, что её наставник чувствует себя уже лучше, т'эрка подняла сползшую с плеч накидку и отправилась на поиски тех, кто сможет рассказать ей о случившемся.

Искомые Октуш находились в обеденном зале. Мадлен и Виссен заняли один из дальних столиков. Девочка подошла к ним и протянула накидку Мадлен.

— Спасибо, — юная кагэми заняла свободное место.

— Не за что, Мафарли, — Мадлен приняла накидку и та тут же растворилась, расползаясь на лоскуты тени. — Как Ансацу?

— Лучше, чем был два дня назад. Вы расскажете, что с ним произошло?

— Дитя… мы благодарны тебе… — начал шшир, — что ты взвалила на себя заботу о нём… но не кажется ли тебе… что произошедшее касается лишь старших кагэми?..

— Нет, не кажется, — ни единый мускул не дрогнул на лице маленькой брюнетки. — Амо Ансацу не чужой мне, чтобы это не касалось меня. Я не могу просто оставаться в стороне, в незнании, когда он в столь тяжёлом состоянии. Я должна, обязана знать, что с ним произошло!

Мадлен и Виссен внимательно посмотрели в глаза юной кагэми.

— Её взгляд похож на его, — прошептала Мадлен ящеру.

Шшир кивнул.

— Мы расскажем тебе… что произошло с твоим наставником во время миссии… Судя по нанесённым ранам… он подвергся нападению Красных Балахонов…

— Красные Балахоны?

— Да, это безумные служители Хаоса, — Мадлен постукивала пальцами по столешнице. — Ты ведь знаешь как образовалась Цитадель? Конечно, знаешь. Ты уже довольно давно здесь. Так вот. Когда кагэми послужили проводниками в другие миры, не все спасённые были этому рады.

— Были и те… кто считал… — голос шшира оставался спокойным и тягучим, — что все живое должно было быть уничтожено…

— Но почему?

— А потому, — снова заговорила девушка, — что это воля Отца Всего и Ничего. Таданч! И нет ничего. Так считают Его жрицы.

— Но это же безумие! — девочка переводила поражённый взгляд с одного Октуш на другого.

— Да, безумие. Разум Красных Балахонов словно выжжен алым пламенем, огнём Отца.

— Вы уверенны, что это были именно они?

— Без сомнений… Стрелы… что я извлёк из его тела… были с красным оперением и изогнутыми наконечниками… Такие используют лишь адепты Красных Балахонов…

— Но зачем им делать это?

Кораш и шшир переглянулись.

— Потому что они считают всех кагэми нечестивцами, Мафарли.

— Сама цель существования… Красных Балахонов — истребить всех кагэми… дитя…

Малышка осела на стуле.

— Но… зачем? За что? Почему?

— Они считают… что именно мы виновны в том… что жизнь не покинула миры…

— Мы те, кто расстроили планы Отца.

— Неужели они ненавидят нас только за то, что мы есть?! — яростно крикнула т'эрка. Она не заметила, как на её теле выступили дэне эшекей.

— Да… только за то… что мы есть…

— Но это странно, — заметила Мадлен. — При всей их ненависти к нам подобным, они никогда не нападают большой группой. Все их привычные атаки это не более, чем неудачные попытки призвать нас или же выследить в чужом мире.

— Красные Балахоны не могут нас призвать?

— Нет, дитя… Цитадель не позволяет таким призывам дойти до нас…

— А не мог кто-нибудь другой призвать Амо, а затем на него напали Красные?