Цитадель в огне

Когда гоблина и птеринга удалось наконец усадить на стулья, остальные тоже вернулись за стол переговоров, но теперь поглядывают на них с особым вниманием, чтобы в случае чего снова подхватиться.

Лотер напомнил с места:

– Но и отвечаешь за гоблинов теперь ты.

Булук проговорил тяжелым утробным голосом:

– Гоблины оказали нам услугу в сражении с кочевниками… Важную услугу. Может, потому их надо поддерживать во всем?

– Надо! – прокричал Гнур. – Они сделали самую грязную работу, которую никто из вас не хотел…

– Но сделали с ликованием, – ответил со своего места Тарнат. – Так что это не услуга, то был для них праздник.

Теонард обратил взор на птеринга, которого все еще трясет от бешенства, перья вздыбились и растрепались, глаза блестят, словно у орла, готового спикировать на добычу.

– Керкегор, возьми себя в руки. Хранители должны вести себя достойно и сдержанно.

Керкегор вскричал:

– Но эти проклятые твари напали снова!.. Эта зеленая мерзость мечтает стереть нас с лица земли!.. Мы давно уже ушли со всех их земель…

– Стоп-стоп, – прервал Теонард. – Вы были на их землях?

Хранители умолкли, Керкегор ощутил, что все смотрят на него в ожидании вразумительного ответа, собрался и ответил уже без крика:

– Были, если говорить вообще о нашей расе!.. Тысячи лет назад!.. Гоблины тогда вообще были полужабами, полуящерицами. Только-только из болот повылезали и начинали осваивать сушу!.. Да, когда наши отряды туда пришли, обнаружили хорошую землю и этих существ, которых приспособили для некоторых простейших работ. Только и всего…

Гнур заорал в дикой ярости, красный гребень встопорщился и раздулся, а глаза едва не вылезли из орбит:

– Только и всего? Вы почти тысячу лет угнетали мой народ!.. Вы держали его в рабстве, использовали как скот, запрягали в тележки, пользовались нашей землей, реками, озерами и богатыми недрами с их неисчислимыми сокровищами!

Теонард перевел взгляд на Керкегора, тот развел руками.

– Какое рабство, если они даже не знали, что это?.. У них разум тогда был на уровне коз, на которых охотились. Это уже потом, когда жили среди нас и научились учиться у нас всему, сперва просто подражая, а потом начали познавать мир и себя. Так что должны еще нам спасибо сказать…

Гнур едва не задохнулся от ярости.

– Спасибо?.. Да мы не остановимся, пока не изведем всю вашу расу до последнего яйцекладущего!

Теонард сказал примирительно:

– Погодите, истина редко бывает только на одной стороне, хотя да, признаю, бывает. Но, думаю, птеринги преувеличивают то счастье, которое вам принесли, а гоблины преувеличивают ущерб. Давайте разберемся и восстановим хрупкий мир, который, как понимаю, был…

– Не было мира, – отрезал Гнур. – Было отсутствие войны!

– И то хорошо, – согласился Теонард. – А сейчас зачем напали?

Гнур огрызнулся:

– Не знаю. Сам удивился. Хоть и правильно сделали, но уже давно как-то не было настоящей войны. Хотя теперь начнется, и мы уничтожим наконец-то это отвратительно пернатое племя…

Теонард повернулся к птерингу.

– Керкегор?

Тот сказал тем же резким каркающим голосом, однако теперь Теонард различил в нем и нотку усталости:

– Мы древняя и мудрая раса!.. Однако, несмотря на мудрость, даже себе не признаемся, что очень медленно отступаем и отступаем…

– Теряете земли?

Керкегор прямо взглянул ему в глаза, и снова Теонард уловил неясную тоску птеринга.

– Если бы только земли, – ответил Керкегор. – Когда-то мы в самом деле правили миром… Пусть не всем, но все же огромной его частью. Но с того времени только теряли как власть, так и земли… Разве что мудрость еще сохранили, однако даже жажда жизни как-то незаметно иссякла!..

– Понятно, – проговорил Теонард растерянно, на самом деле еще не понимая, но чувствуя, что это как-то связано с нападением на селение птерингов. – Вас постепенно загнали в горы?

Керкегор поморщился.

– Мы не любим это признавать. Говорим, сами отступили. Мы все еще мудрая и гордая, хоть и вымирающая раса. Мы не любим воевать… уже давно не любим. И всячески стараемся избежать любых конфликтов. Потому это вот «они сами напали», как любят говорить гоблины, к нам неприменимо. Абсолютно.

Теонард поинтересовался:

– А как же насчет самой прекрасной расы, что готовится завоевать мир?

Керкегор ответил с вялой усмешкой:

– Это для чужих. Чтобы нас остерегались. И для наших детей, которых рождается все меньше. Мы потому и ушли высоко в горы, что уже давно не в состоянии вести войны.

В зал со стороны замка Страга быстро вошла Брестида, за нею почти вбежал Страг.

– Ох, – сказал он виновато, – простите… Я хвастался перед Брестидой коллекцией оружия, не слышал… Еще раз простите!

Теонард молча кивнул им на их места, подумал, вспоминая все, что говорил чародей, сказал нерешительно:

– А что, если мы с помощью Талисмана забросим в то уничтоженное стойбище Гнура?.. Пусть разберется?..

Керкегор воскликнул:

– Гоблина?.. Да он скажет, что это птеринги все сошли с ума и сами поубивались!

– Тогда пошлем Керкегора? – спросил Теонард и сам же ответил: – Тот сразу найдет улики, что это гоблины все жгли, насиловали, а малых детей жарили и ели с победными песнями.