Цицианов

В «доцициановский» период металлургические заводы получали древесный уголь от крестьян ближайших округов, обязанных специальными указами царей Ираклия II и Георгия XII поставлять 50 лошадиных вьюков топлива. Поскольку крестьяне под различными предлогами уклонялись от выполнения этой разорительной повинности, было принято решение о разделении труда: одни селяне заготовляли лес, другие выжигали из него уголь, а третьи везли уголь на завод. Но и эта схема не принесла успеха. Власти пришли к выводу, что единственным выходом из положения является введение «приписки» рабочей силы к каждому горному заводу, как это уже в течение века практиковалось в России. На медеплавильных заводах в Дорийском округе металлурги-греки занимались собственно плавильным производством. По своей малочисленности и профессиональным традициям они не могли и не желали заниматься черной работой (заготовкой топлива, уборкой шлака, строительством и т. д.). Заставить выполнять эту работу местных крестьян также не удалось. Собственно говоря, пугать и заманивать было некого: население разбежалось после горских набегов. 2 октября Александр I согласился с предложением заселить Дорийский уезд греками и армянами, эмигрировавшими из Персии и Турции, при условии выполнения ими вспомогательных работ на заводах. В совместном всеподданнейшем докладе в 1804 году Цицианов и Мусин-Пушкин сообщили о введении системы поголовной приписки к заводам жителей Дорийского округа, вся власть в котором фактически передавалась в руки заводского управления. Крестьяне, приписанные к заводу, освобождались от всех прочих повинностей, включая воинскую. Их могли призвать в ополчение только в том случае, если враг угрожал непосредственно Лори и его окрестностям. Разрешалось также приписывать к заводу отставных солдат по их желанию. Главный расчет был на армян, выходцев из Персии. Офицеры, ведавшие приграничными территориями, получили предписание содействовать переходу на российскую сторону полутора тысячам армянских семейств[470].

В России одним из источников рабочей силы для горных заводов являлись каторжники. По представлению Цицианова 1 мая 1803 года царь повелел преступников, приговоренных к битью кнутом и ссылке в Сибирь, наказывать шпицрутенами и отправлять на местные предприятия[471]. Но кроме чернорабочих для производства металла требовались специалисты. Поэтому еще 19 ноября 1801 года Александр I издал указ «Об учреждении горного производства в Грузии», предусматривавший набор нужного числа мастеровых на сибирских заводах для предприятий, находившихся в ведении Мусина-Пушкина. Кроме того, на Кавказ направлялись шесть «мастеров-кузнецов для научения местных жителей изготовлению железа в кричных горнах». Устройство канцелярии поручалось командированным пяти чиновникам из Бергколлегии. На неотложные нужды кавказских горняков выделялось 12 тысяч рублей[472].

Одной из причин, толкавших главнокомандующих на Кавказе к развитию в этом крае горного дела, являлась потребность в боеприпасах, доставка которых из России обходилась казне очень дорого. Цицианов постоянно следил за ходом работ по этой части. В ноябре 1805 года в письме чиновнику горного ведомства Борзунову он торопил того с производством опытов по литью ядер, бомб и гранат, чтобы получить точные данные как о качестве изделий, так и о себестоимости производства боеприпасов[473]. Цицианов писал Борзунову: «Обрабатывание чугуна в Елисаветполе столько меня занимает, что я вам изобразить не могу, и для того желал бы, чтобы снова возможно скорее сделать пробу, именно о свойстве и полезности руды сей уведомить… По испытании же выработанного чугуна и по получении как ядер, бомб и гранат с исчислением издержек, считая на один пуд, узнаете от меня о степени пользы для казны произойти могущей, которая, как надеюсь, будет наизнатнейшего и достойного уважения от начальства»[474]. Борзунов послал в Елисаветпольский округ мастера Вяткина, который исследовал тамошние рудники и пришел к неутешительному выводу: для промышленного металлургического производства нет никаких условий. Руды оказались бедные, леса для выжига угля мало, найти работников крайне трудно. Кроме того, местное железо содержало много примесей меди, что снижало его качество. Вяткин все это откровенно изложил в своих рапортах, добавив, что только острейший дефицит металла и чудовищная дороговизна доставки ядер, бомб и картечи из России заставили его согласиться на устройство экспериментальной домны. Мастер указал, что изготовление елисаветпольскими ремесленниками высококачественных ружейных стволов из местного железа — не аргумент, поскольку для этого производились операции, практически неприменимые в заводских условиях[475].