Цицианов

Мусин-Пушкин умер в апреле 1805 года. Вслед за ним окончил свой земной путь и горный инженер Копылов, образованный и разумный соратник Цицианова во всех начинаниях, требовавших технических знаний. Из людей с европейским горным образованием остался только горный инженер Борзунов, человек, по отзывам современников, «жестокий и малоспособный». От непривычного климата и дармового вина умерло больше половины русских мастеровых, приехавших с Урала для развития производства. Как писал историк С.С. Эсадзе, «несчастие подчиненных и неуспехи действия заводов удвоились бы бессомненно, если бы… Цицианов не взял экспедицию сию в непосредственное свое ведение»[476]. Однако сам главнокомандующий, чрезвычайно занятый войной с персами, трезво оценивал свою роль в разрешении такого сложного вопроса. Это видно из его письма князю Безбородко: «…Необходимо прислать сюда старшего и беспристрастного человека, для личного и местного обозрения и рассмотрения, как способности выделки здешних руд, так и пользы государственной, от того быть имеющей, ибо я в деле сем не знающ, знаю только то, что много десятков тысяч из астраханской казенной палаты отпущено и отпустить должно, а не продано и на десять тысяч. Слышал также от горного начальства офицеров, что чинаровый уголь не способен к большой печи и к большой расплавке столько, сколько дубовый, а потому удостоверительно и долгу звания моего и присяги сделать заключение осмеливаюсь, что покойный граф Мусин-Пушкин при первом обозрении рудников не видал лесов, а после закрывал стыд своего невежества. Впрочем, прозорливость вашего сиятельства и присланный чиновник, знающий и беспристрастный, откроют всю истину»[477].

После смерти графа Мусина-Пушкина, которому в области горного дела Цицианов, по всей видимости, безгранично доверял, перед главнокомандующим открылась следующая картина: заводы рабочей силой и топливом не обеспечены, металлурги-греки и администрация предприятий соревнуются в сочинении жалоб друг на друга, огромные деньги потрачены, а полученная медь — столь низкого качества (не ковкая), что ее никто не покупает. В связи с этим князь 10 июля 1805 года обратился к министру финансов Васильеву, в ведении которого находились медные и серебряные рудники, с просьбой прислать компетентного и «доверенного» чиновника для того, чтобы разобраться во всей этой запутанной истории.

Финансовые итоги просто обескураживали: расходы казны только в звонкой монете Цицианов оценил в 48 484 рубля. За продажу выплавленной меди получили 3065 рублей, начеканено медной же монеты на 1182 рубля. Убыток составил 43 237 рублей[478]. Горный инженер А.Б. Иваницкий, хорошо знавший ситуацию в Закавказье, писал о причинах неуспеха Мусина-Пушкина и Цицианова: «Горный промысел водворяется там, где порядок гражданский уже достаточно устроен, где население мирно, война окончена и, наконец, где есть избыток капиталов, нуждающихся в выгодном помещении… Были тогда капиталисты на Кавказе, но капитал находил лишь одно выгодное помещение — казенные поставки для армии вина, хлеба и комиссариатских запасов (обмундирования. — В.Л.). Все вращалось на этом, и ни одна промышленность не принималась и не приносила ничего кроме разорения, кроме разве духанов, т. е. мелочной продажи водки и вина… Таким образом, вмешательство правительства в развитие здешнего горного промысла было вмешательство искусственное и не принесло никаких полезных результатов…»[479]

Скромные результаты в развитии металлургии в Грузии никоим образом не бросают тень на деятельность Цицианова в области экономики. Историческое повествование по ряду причин строится таким образом, что неудачи затушевываются, если, конечно, автор исследования не старается специально представить своего героя в мрачных тонах. В коллективном историческом сознании, например, деятельность Петра Великого представляется вереницей достижений в разных областях. На самом же деле в первой четверти XVIII столетия в обстановке радикальных перемен было сделано множество ошибок, начато строительство множества объектов, потрачено на них немало людских жизней и денег, а потом — брошено на много-много лет или даже навсегда.

В нашем распоряжении нет документов, которые могли бы с большей подробностью осветить попытки главнокомандующего реанимировать горное дело в Грузии, поставить его на более высокий организационный и технологический уровень. Судя по всему, пришлось временно вернуться «на круги своя». 14 февраля 1806 года Александр I наложил резолюцию «быть по сему» на докладе министра финансов графа Васильева, согласно которому в соответствии с предложениями Цицианова медный завод в Лори передавался на выгодных для казны условиях грекам на 10—15 лет. Казенные же мастеровые «обращались» на выплавку чугуна и производство боеприпасов. Также по «настоянию» главнокомандующего на Кавказ был командирован опытный специалист берг-гауптман 6-го класса Логинов, зарекомендовавший себя на Пермских заводах как опытный руководитель и специалист в области металлургии[480].