Цицианов

Судя по переписке влиятельных и потому хорошо осведомленных людей, в 1804 году вопрос об отставке Цицианова действительно стоял на повестке дня. Министр народного просвещения П.Д. Завадовский интересовался состоянием здоровья генерала и даже сообщал о том, что тому подыскивают замену: «Мне сказывали, что при затруднении избрать преемника князю Цицианову предлагали графа И.В. Гудовича, токмо еще на то не решились. Не знаю, захотел ли бы он в нынешнем вещей положении свою свободную шею всунуть в ярем, но по опытности и своим способностям лучше его никто не утвердил бы тамошний пост; но, к несчастью, не можем освободиться от предубеждений, порожденных интригами. Посему начальство падает на бесталанных, обходя способных»[542]. Однако на стороне Цицианова по-прежнему было благоволение Александра I. 29 августа 1804 года Кочубей сообщал С.Р. Воронцову о том, что император постоянно с одобрением отзывается о Цицианове: «Невозможно лучше исполнять его обязанности, и если задуматься о том, что он делает, то он делает очень много, принимая во внимание ничтожное число войск, находящихся в его распоряжении»[543]. В начале 1805 года Завадовского опять занимал вопрос о судьбе Цицианова: «Князь очень болен, да кем же его заменить? Не станет хорошего начальника, волны в том краю поднимутся…»[544] Сам Цицианов тоже понимал, что заменить его очень трудно, о чем свидетельствуют его слова в письме В.Н. Зиновьеву от 29 января 1805 года: «Как бы я ни болен был, мне должно остаться здесь на некоторое время, по тому уважению, которое Бог помог мне приобресть от соседей, и Баба-хан, по разнесшемуся слуху, что я умер, в Тегеране стрелял викторию, и 3 дня был иллюминирован город, и объявлено было народу о моей смерти. О сем известии и письменно и словесно уведомляют отовсюду..»[545] И в дальнейшем в «обществе» неоднократно отмечали особое благоволение Александра I к Цицианову и одновременно не прекращали говорить о возможности его перемещения на новую должность. Так, в письме от 12 января 1805 года Ростопчин рассуждал о последствиях приезда генерала в столицу: «…Я восхищаюсь мыслью, что ты будешь близок к престолу, и рад, что Государь в тебе покажет, что он призывает достоинство и любит истины язык. Но, как истинный твой друг, не скрою, что предвижу в новом ожидающем тебя положении тьму несносных огорчений. Ты состав придворной машины верно разумеешь, но не был сам в ней пружиной; и я боюсь, что, не успев сделать Отечеству пользы, наживешь непримиримых злодеев и делами и языком… Но верь моей опытности, что наука презирать людей тяжела для чувствительного человека»[546].

По мнению А.Р. Воронцова, царь желал видеть героя Кавказа среди генералов, командующих войсками на европейском театре военных действий. Это более чем вероятно. Вспомним, что Александр I в 1810 году отозвал из Грузии А.П. Тормасова, в 1811 году — Ф.О. Паулуччи, а в 1831 году Николай I не счел возможным обойтись без И.Ф. Паскевича при подавлении Польского восстания. В 1805 году наиболее вероятным было назначение в Тифлис знаменитого герцога Э.О. Ришелье, служившего тогда губернатором в Одессе. Однако тот отказался «от начальства в Грузии, отговариваясь незнанием того края, обычаев и войны»[547]. Разговоры об отставке Цицианова упорно продолжались, несмотря на то, что ни для кого не было секретом, что генералу покровительствуют А.А. Чарторыйский и В.П. Кочубей[548]. Остаться на службе Цицианова уговаривали и братья Воронцовы. Летом 1805 года генерал просил их узнать о намерениях царя[549]. Он писал 17 июня 1805 года М.С. Воронцову: «Пожалуйста, поискреннее описывай, как меня полощут, и когда Козловский приедет, который, несмотря на хорошее наше расставание, говорят, на линии не оставлял блеять, как бешеный козел. Бог с ним! Я на него не сержусь. Это его пища, а мое презрение и сожаление о нем же самом. Пожалуйста, все новости пиши и узнай, коли можешь, отпустят ли меня домой. Ей-Богу пора! Виноват ли я, что меня некем сменить?»[550] При этом имеются свидетельства, что Цицианов не поступался принципами, дабы удержаться на должности главнокомандующего. Так, он отказал весьма влиятельному М.М. Сперанскому пристроить на службу некую недостойную персону, им рекомендуемую[551].