Цицианов

Не добившись успеха с помощью лазутчиков, персы решили нащупать слабые места в осадной линии с помощью «разведки боем». В ночь с 30 на 31 июля их отряды неоднократно выступали из городских ворот, но без особого успеха. Днем же 31 июля «подошла персидская сила и, приближаясь до садов, протянулась по высотам; по показаниям вышедших — с намерением напасть, но, убоясь, ничего не предпринимала, а во 2-м часу, когда удалилась, то человек до 200 учинили вылазку на бастион майора Монтрезора, но прогнаны с уроном их убитыми 5 человек». В августе картина событий принципиально не изменилась: персы проверяли бдительность караульных вылазками небольших отрядов и посылкой отдельных шпионов. С внешней стороны осадной линии противник развлекался тем, что подъезжал на ружейный выстрел и наудачу палил по пикетам. Поскольку жена Джафар-Кули-хана, воевавшего на стороне русских, находилась заложницей в Эривани, Магомет-хан позволял знатной пленнице обмениваться с мужем посланиями. Русская сторона сначала озадачилась сердечностью противника, но вскоре подоплека действий хана стала ясна. Вот что писал капитан Сымонович в своем дневнике: «10-го вышел из крепости персиянин под видом присланного к Джафар-Кули-хану от его жены, но при допросе сознался, что цель его выхода предположена Келб-ханом и Мамад-ханом (Магомет-ханом. — В. Л.) на тот конец, чтобы рассеять между нами разные слухи к устрашению нашему; который по допросе и отпущен в крепость».

Скучная осада оказалась не по душе грузинской милиции. Не годились грузинские князья и для караульной службы, которую они считали ниже своего достоинства. В итоге Цицианов отпустил ополченцев по домам, однако закончилось это печально. «С 7-го на 8-е отправились в Тифлис грузинские князья с дворянами и своими людьми, всего до 150 человек, которые, отъехав не более 30 верст, разбиты неприятельской партией и полонены, кроме нескольких, спасшихся бегством и давших о том знать», — записал в своем дневнике тот же капитан Сымонович.

А вот положение осажденных быстро ухудшалось. Свидетельством тому стали участившиеся попытки жителей Эривани вырваться за кольцо блокады. 10 августа, «ночью часу в третьем, вышла из крепости партия персиян до 200 пеших и до 100 конных, и несколько с ними арб, которая нашими секретными пикетами по сильной перестрелке обращена, исключая несколько конных, прорвавшихся мимо казачьего пикета, при каком случае ранен один гренадер; с их стороны найден убитым один персиянин и две лошади. Урон же должен быть неприятельский чувствителен, полагая тем паче, что по нем и из пушки сделан выстрел картечью; но достоверно узнать нельзя из-за обычая их не оставлять тела убитых и раненых…». В городе начались болезни. Дело дошло до того, что Магомет-хан просил прислать лекаря для своего захворавшего сына, но в ответ получил приглашение сдаться и уже на правах почетного пленника пользоваться всеми медицинскими ресурсами русского войска. 12 августа храбрый капитан Фирсов сумел благополучно доставить в лагерь вьюки с солью и двух племянников Джафар-Кули-хана, на которых персы устроили облаву. Они намеревались захватить мальчиков в плен, а затем шантажировать дядю, вынуждая его отказаться от союза с русскими. 13 августа противник вновь проверил бдительность русских патрулей. Вот как это было: «Персидское войско тысячах в семи под начальством самого Баба-хана показалось от Гар-ничая с утра и, приближась к облежанию, разделилось на пять колонн и заняло высоты, где остановясь, другие показывали намерения атаковать нас, и партии весьма близко подъезжали к верхним садам, но скоро удалились. Со всем тем им удалось угнать 55 подъемных лошадей Саратовского полка, коих пасли фурлейты в садах, к внешней стороне оных без прикрытия, и предались все сну. При том некоторые фурлейты и денщики по легкомыслию и мнимому удальству удалились версты за 4 за фуражом, а более за фруктами без всякого вооружения. Сии, будучи рассеяны по садам, тогда увидели неприятельскую партию, когда были окружены и потому некоторые спаслись бегством. 1 рядовой убит, 2 рядовых и 2 фурлейта Саратовского полка без вести пропали; 1 денщик Нарвского драгунского полка и 2 казака захвачены персиянами. Между тем из крепости производилась пушечная пальба бомбами и ядрами по нашим. Это при всяком появлении неприятельских партий производилось. Наконец в первом часу ударила вылазка из крепости в 300 человек на батальон полковника Козловского, которая, по трех выстрелах картечью от него и двух ядрами от егерей также и по перестрелке ружейной, побежала назад, потеряв человек 15 убитых. Причем ранен офицер один и три гренадера, а часу во втором неприятель удалился: до 300 человек пошло к Канагиру, а прочие к Гарничаю».