Цицианов

«…День тогда скорбный для Закавказья, священный теперь воспоминанием кончины того, кто кровью своей спаял в одно стройное целое разъединенные, враждующие между собой части прекрасного края и сильной рукой и великим умом преклонил его под сень великой державы русской… В три года — устроив и успокоив Грузию, кровью купил он Джаро-Белоканскую область и Ганджийское ханство; умом добыл княжество Мингрельское и Гурийское, царство Имеретинское, султанство Шурагельское, ханства Карабахское, Щекинское, Ширванское, наконец, под Бакою (Баку. — В.Л.) запечатлел смертью длинный ряд приобретений, распространивших до Аракса пределы империи. В три года Цицианов создал великое тело — от моря Черного до моря Каспийского, от хребта Кавказского до Куры и Аракса, и нет сомнения, он дал бы ему и великую душу. Если бы смерть не пресекла его кипучую деятельность, то с тем сильным нравственным влиянием на туземцев, с тою их неограниченною доверенностью к себе, какую умел он выиграть у народа, должно было надеяться, что Цицианов в несколько лет устроил бы край и тем избавил бы Россию от многих кровавых жертв, впоследствии принесенных для утверждения благосостояния Кавказа… Сколько усопших героев окружают его гробницу, сколько славных могил украшают страну, сторожимую снеговым Кавказом, и это все ученики Цицианова. А сколько еще в живых, которым завещал он свою мудрость, любовь к правде и презрение всех благ земли, когда дело идет о благоденствии народов и о славе России. Семена, брошенные его высоким умом и доблестной душой, созревали, поддерживали край в продолжение сорока лет и теперь приносят плоды. И кто не последует твоему примеру — жертвовать всем для славы отечества и воли Царя, направленной к благоденствию врученных им от Бога народов? Твоя могила есть залог счастья страны, принявшей в недра свои останки героя, и кто с пламенной любовью к славе и отечеству не придет в сей день к твоему праху воздать благоговейную дань благодарности и удивления»[870].

Целый ряд публикаций должен был закрепить в сознании читателей газеты образ незаурядного государственного деятеля. 23 февраля было напечатано последнее письмо Цицианова бакинскому хану; 16 марта — воззвание Цицианова, обращенное к джарцам и белоканцам от 3 октября 1803 года; 23 марта — очерк о гибели генерала Гулякова; 27 апреля — «Письмо с дороги находящегося в свите наместника», в котором говорилось о том, как М.С. Воронцов приказал установить памятную доску на доме, где после взятия Гянджи (Елисаветполя) останавливался Цицианов. Книга А. Висковатова «Князь Павел Дмитриевич Цицианов», напечатанная в Тифлисе в 1845 году, — также проявление деятельности М.С. Воронцова по популяризации имен главных деятелей на Кавказе. Это прослеживается и в топонимике края, и в установлении памятных досок и монументов. Основой книги А. Висковатова, вероятно, служили официальные документы — формуляры, рапорты и пр., поскольку все, что не фиксировалось в послужном списке, нашло в этой работе крайне скудное отражение[871].

И все же отечественная историография не слишком баловала Цицианова своим вниманием. Хотя все историки давали самую высокую оценку личности и деятельности главнокомандующего, от создания основательного труда, ему посвященного, они почему-то отказывались. П.И. Ковалевский в своем двухтомном сочинении, увидевшем свет в 1915 году, с восхищением писал о П.Д. Цицианове: «Нужно было иметь командующим войсками и управителем края человека умного, честного, преданного России, образцового воина и любящего страну человека. Таким человеком оказался генерал Цицианов. По рождению грузин, по воспитанию и образованию истинный русский патриот, он участвовал уже в Кавказских походах и здесь и в других местах показал себя достойным назначения на данное место. Для него Грузия была часть России, и в России он любил Грузию, а в Грузии — Россию»[872]. Периоду его управления краем в книге Ковалевского уделено несколько десятков страниц. Гибель Цицианова оценена Ковалевским как большая потеря, имевшая тяжелые последствия для Закавказья: «Смерть славного воина и великого администратора послужила поводом к тому, что все восточные хищники подняли голову, заключили взаимный союз и решили накинуться на Грузию»[873].