Цицианов

В 1774 году в плену у владетеля Каракайтагского умер известный ученый С.Г. Гмелин. В ответ отряд под начальством генерал-поручика И.Ф. Медема по распоряжению Екатерины II разорил земли хана. Если отбросить всякого рода прилагательные, необходимые для характеристики этого события, и оставить только существительные и глаголы, то получается: русские пришли, разорили аулы и ушли. В течение всей второй половины XVIII века горцы систематически совершали набеги на русские земли, ответом на которые были жестокие карательные экспедиции. Справедливости ради следует сказать, что и царские подданные на Кавказе тоже не выглядели безобидными овечками. Об этом свидетельствует, например, наказ, данный одному из русских посольств в середине XVIII века для «разрешения» конфликтов между служилыми людьми и местным населением: «…Ивана Левонтиева люди убили до смерти двух жонок да мужика — и за то дати по триста рублей, за человека по сто рублей; да Ивановы же люди с терскими казаками в Шувайтезе поймали у мужика жену, да свели в лес, да ее насильничали, и та женка от их насильств умерла, и за то дать по сто рублей же; а что в Загеме разных земель торговых людей грабили, платье и деньги имали сильно, и жен тутошних людей бесчестили, шапки с голов срывали, и на кабаках пропивали, и за то дать сто рублей же»[207].

Когда мы будем говорить о деятельности П.Д. Цицианова на Кавказе, то должны принимать во внимание то, что против него «работала» также память о неудаче экспедиции адмирала М.И. Войновича. Осознав трудности в установлении контроля над западным побережьем Каспия, русское правительство обратило внимание на восточный, «туркестанский» берег моря. В XVIII веке туда несколько раз отправлялись из Астрахани группы военных и топографов для определения того, можно ли проложить здесь дорогу для азиатской торговли. 8 июля 1781 года из устья Волги вышла флотилия в составе трех 20-пушечных фрегатов, 10-пушечного бомбардирского корабля и двух ботов. Эта экспедиция готовилась в строжайшей тайне, и благодаря этому вокруг нее сложилась такая атмосфера, что все, кто мечтал о воинской славе, стремились в нее попасть. Ходили слухи, что приказа об отправке в Астрахань нетерпеливо ждал сам А.В. Суворов. Однако командование был о поручено уроженцу Далмации адмиралу М.И. Войновичу, который в 1770 году поступил волонтером на Средиземноморскую эскадру графа А.Г. Орлова. Несмотря на важность предприятия, корабли были построены из рук вон плохо, и плавание на них стало настоящим мучением для экипажей. Первым был осмотрен остров Огуречный у туркменского побережья, но он оказался непригодным для устройства базы из-за отсутствия пресной воды и топлива. Флотилия продолжила свой путь и через несколько дней подошла к Астрабаду — портовому городу на южном (персидском) берегу. Здешняя гавань была лучшей из того, что видели русские моряки. Сносным оказался и местный климат, обычно губительный для северян.

В это время Персия погрузилась в очередную смуту, осложненную борьбой с афганскими племенами. Войнович вступил в переговоры с местными властями о предоставлении права устроить в районе Астрабада укрепленную «станцию» и получил разрешение возвести редут. Крепость была названа «Мелиссополем» (в переводе с греческого — «Пчелиный город»). Вскоре работы были завершены, на земляном валу стояло несколько орудий, свезенных с кораблей. Местные власти и население вели себя радушно. Скорее всего, они рассчитывали найти в русских моряках помощников в борьбе со своими противниками. Вскоре, однако, ситуация изменилась, и чужеземцы стали ненужными и опасными гостями. Правитель провинции пригласил Войновича и офицеров к себе на пир, а когда ничего не подозревавшие гости прибыли, приказал их посадить в темницу, предварительно надев деревянные колодки. Команды кораблей, оказавшись без единого офицера, растерялись. Ситуацию усугубило то, что в тот же день 60 матросов, занятых заготовкой дров, были изменнически схвачены вооруженными персами. Видя, каково настроение местного населения, пленники ежеминутно ждали мучительной смерти. Однако персидские власти не решились расправиться с моряками, опасаясь, очевидно, карательных мер со стороны России. Сначала отпустили матросов, заставив их предварительно до основания срыть укрепление возле Астрабада, а потом дали лошадей Войновичу с товарищами, которые, не веря в свое спасение, мчались к родным кораблям «без памяти и отдыха». Как писал в 1901 году автор книги «Присоединение Грузии к России», «Войнович не шутя приступил к основанию "Мелиссополя'*, но увы! Пчелы, которых он там искал, вместо меда познакомили его со своим жалом»[208].