Цицианов

Тем не менее в 1783 году полномочными представителями России и Грузии в городе Георгиевске был подписан трактат, который навсегда связал два государства. 18 июля после длительного и сложного процесса подготовки договора и согласования его с Ираклием II грузинское посольство в составе князей И.К. Багратиони, Г.Р. Чавчавадзе, архимандрита Гайоса (ректора семинарии в Телави) и еще 21 человека прибыло в Георгиевскую крепость и на следующий день приступило к переговорам. Российскую делегацию возглавил командующий Кавказской линией генерал-поручик П.С. Потемкин. Г.Р. Чавчавадзе сообщил, что ему поручено объявить: царство Картли-Кахети будет «подчиняться» всероссийскому престолу. Георгиевский трактат принципиально отличался от всех существовавших до того российско-грузинских документов. Прежде грузинские цари подписывали «крестоцеловальные записи», а русские цари посылали «жалованные грамоты», но ни те ни другие не определяли взаимные обязательства и точное разделение прав владетелей. На этот раз все было по-другому.

Первый пункт Георгиевского трактата гласил: «Его светлость царь Карталинский и Кахетинский именем своим, наследников и преемников своих торжественно навсегда отрицается от всякого вассальства или под каким бы то ни было от всякой зависимости от Персии или иной державы; и сим объявляет перед лицом всего света, что не признает над собою и преемниками иного самодержавия, кроме верховной власти и покровительства Ее императорского величества и ее высоких наследников престола всероссийского императорского, обещая тому престолу верность и готовность пособствовать пользе государства во всяком случае, где от него требовано будет». Договор ограничивал самостоятельность грузинских царей в области внешней политики: «Без предварительного соглашения с главным пограничным начальником и министром Ее императорского величества, при нем аккредитованным, не иметь сношения с окрестными владетелями. А когда от них приедут посланцы, или присланы будут письма, оные принимая, советовать с главным пограничным начальником и с министром Ее императорского величества о возвращении таких посланцев и надлежащей их владельцам отповеди…» Договор оставлял царям Картли-Кахетии все полномочия в сфере внутреннего управления страной, в области суда и наказаний, а также в сборе налогов. Поскольку вид денежных знаков имел большое символическое значение, поначалу была достигнута договоренность о том, что на грузинской монете, которая по номиналу уравнивалась с российской, на одной стороне изображалось «лицо императорской особы», а на другой — «герб грузинский или что царь заблагорассудит». Однако дополнительным артикулом от 30 сентября 1783 года было решено, что на грузинских деньгах появится только двуглавый орел, расположившийся над гербом царства Карталинского и Кахетинского «…в знак покровительства и верховной власти всероссийских императоров над сими владетелями»[223].