Цивилизации

К началу 1980-х годов, когда жители обоих берегов начали обмен понимающими взглядами через «океан будущего», стало очевидно, что мир вступает в «тихоокеанскую эру». «Представители народов, по географической случайности сгруппированные на берегах Тихого океана, — пишет журналист Саймон Винчестер, который провел пятилетнее исследовательское паломничество по этим берегам, — начали смотреть внутрь, на самих себя, отказавшись от взглядов на тех, кто за ними… Они смотрели через обширное водное пространство и общались друг с другом: Шанхай с Сантьяго, Сидней с Гонконгом, Джакарта с Лимой и Раппонги с Голливудом — и при этом достигали своего рода «тихоокеанской идентичности»[1188].

«Тихоокеанская цивилизация» достигнет зрелости, когда на вопрос «Где Ванкувер?» или «Где Брисбейн?» ответ будет не только «В Канаде» или «В Австралии», но и «На Тихом океане»; или когда Сан-Франциско или Сиэтл будут казаться городами не на краю запада, а на краю востока; или когда австралийцев станут считать, как иногда и сегодня, жителями Азии; или когда белых калифорнийцев или новозеландцев общие интересы объединят с японцами или южнокорейцами, как сегодня такие интересы объединяют многих голландцев с жителями Северной Италии или лондонцев с жителями Люксембурга. А пока это происходит, все может перекрыть другая — всемирная — цивилизация.

Ибо в этой книге на протяжении тысячелетий можно проследить тенденции к укрупнению цивилизаций. Самый захватывающий пример — рост атлантической цивилизации от относительно небольшого района Западной Европы до всего мира. Другой пример — распространение ислама с небольшой узкой полоски в Аравии между морем и пустыней. Если довести этот процесс до логического завершения, этим завершением станет единая цивилизация на всем земном шаре. Многие наблюдатели уже отмечают признаки «глобализации», указывая на огромное мировое влияние западного империализма. Даже страны, никогда не становившиеся субъектами западных империй, — Китай, Таиланд или Тонга — усвоили основы западной культуры, которая, в свою очередь, в результате влияний с противоположной стороны пережила модификацию[1189].

Международные связи оказывают безошибочное ускоряющее влияние почти на все страны и культуры мира: «во всех аспектах жизни… от культуры до преступности и от финансов до духовности» все меняется «при растущей интенсивности, напряженности и скорости глобальных взаимодействий»[1190]. Эту тенденцию ускорили возможности современных технологий торговли и связи. Экономика как будто встала на сторону глобализации. На всемирном рынке люди и товары передвигаются с большей чем когда-либо свободой[1191]. Сегодня на планете единственными изолированными человеческими сообществами остаются немногие в самых отдаленных уголках, в зоне тундры и льдов, пустынь и джунглей, и их количество непрерывно сокращается. Для всех нас остальных, живущих в соприкасающихся обществах, подвергающихся непрерывным взаимодействиям и взаимовлияниям, ощущение того, что мы становимся все более похожими друг на друга, непреодолимо. «Глобальная» культура объяла весь мир своими одинаковыми стилями и продуктами. Путешественник может пройти по всему миру через ряд почти одинаковых аэропортов, не ощущая никакой культурной дислокации. Мгновенная телесвязь помогает обмениваться образами и ощущением, пусть призрачным, единого опыта. Даже в отсутствии внешней угрозы, которая представлялась в виде НЛО или пришельцев из космоса, мы все больше отождествляем себя с другими, потому что наше ощущение общности возникает из привычки противопоставлять себя всей остальной природе. Огромные перемещения населения, сопровождавшие современные взлеты и падения мировых империй, означают, что в наши дни мало стран остаются привязанными к определенному району мира[1192].

Усиление взаимосвязей как будто ведет к усилению взаимозависимости, которая в свою очередь требует нового, более широкого, поистине всемирного «каркаса» для действий, выходящего за границы прежних государств, блоков и цивилизаций[1193]. Впереди маячит «геоправительство». В момент написания этих строк самыми заметными примерами подобного развития являются всемирная борьба за права человека, распространение и размах взаимных договоров об экстрадиции и угроза или обещание Соединенных Штатов Америки превратиться во «всемирного полицейского» в качестве суррогата «нового всемирного порядка»[1194].