Цивилизация. Чем Запад отличается от остального мира

Для обществ, которым эта траектория казалась вероятной, советский коммунизм быстро утратил свою прелесть. После войны Западная Европа с американской помощью быстро вернулась к темпам экономического роста перед Депрессией (хотя страны – участницы программы, названной в честь Джорджа К. Маршалла, получившие помощь в наибольшем объеме, восстанавливались не быстрее прочих). Годы фашистского господства ослабили профсоюзы в большей части стран Европы, и предпринимателям стало договориться с рабочими легче, чем до войны. Забастовки длились короче (хотя и были многолюднее). Лишь в Великобритании, Франции и Италии забастовки участились. Западные европейцы сделали несколько прививок против коммунистической угрозы – коллективные договоры, экономическое планирование, кейнсианское управление спросом, государство всеобщего благоденствия – и с подписанием Римских договоров (1957) добились расширения международной экономической интеграции. К тому времени угроза Москвы в значительной мере ослабла. Вымогательство со стороны Советов, неизменный акцент на тяжелой промышленности, коллективизация сельского хозяйства и появление “нового класса” партийцев (выражение Милована Джиласа) – все это спровоцировало восстания в Берлине (1953) и Будапеште (1956). Настоящие чудеса творились в Азии. Не только Япония, но и Гонконг, Индонезия, Малайзия, Сингапур, Южная Корея, Тайвань и Таиланд после войны достигли стабильного, а в большинстве случаев и быстрого экономического роста. Азиатская доля валового мирового продукта увеличилась в 1950–1990 годах с 14 % до 34 % и, что существенно, росла и в 70-х – 80-х годах, когда в других регионах наблюдалось замедление роста или, как в Африке и Латинской Америке, даже спад. Особенно впечатляют достижения Южной Кореи. Эта страна, которая в 1950 году в рейтинге дохода на душу населения стояла ниже Ганы, к 1996 году смогла присоединиться к Организации экономического сотрудничества и развития, то есть к клубу богатых стран. В 1973–1990 годах ее экономика развивалась быстрее всех.

Азиатское экономическое чудо – вот ключ к пониманию холодной войны. Если бы нормой стал Вьетнам, а не Корея (если бы американцы потерпели военное поражение), итоги, возможно, были бы менее отрадными. В чем здесь дело? Во-первых, США и их союзники (особенно Великобритания в Малайе) могли гарантировать безопасность после военной интервенции. Во-вторых, последующие реформы создали надежный институциональный фундамент для роста. (Прекрасный пример – земельная реформа 1946–1950 годов в Японии. Она устранила пережитки феодализма и обусловила более равномерное распределение земли – то, что не сделали реформаторы эпохи Мэйдзи.) В-третьих, открытый мировой экономический строй, защищаемый США, приносил немалую пользу азиатским странам. Кроме того, они прибегали к государственному контролю в различных формах, чтобы обеспечить направление свободного капитала в экспортные отрасли – в первую очередь в текстильную промышленность. Общество потребления не только дало Восточной Азии образец для подражания, но и обеспечило спрос на производимые там дешевые ткани.

При этом почти ни один из “азиатских тигров”, последовавших примеру Японии и начавших свой путь к индустриализации с экспорта товаров из хлопка, не сделал это с помощью демократических институтов. Южной Кореей в период промышленной революции правили генералы – Пак Чон Хи (1963–1979) и Чон Ду Хван (1980–1988). Сингапурский президент Ли Куан Ю и индонезийский президент Сухарто были, по сути, сторонниками абсолютизма (первый – просвещенного), а на Тайване и в Японии существовали партийные монополии. Гонконг до 1997 года оставался британской колонией. Отметим, однако, что экономический успех в каждом случае следовал за демократизацией (с некоторой задержкой). Короче говоря, Восточная Азия вышла из советского поля притяжения потому, что стала партнером американского общества потребления. Совсем иное дело – Иран, Гватемала, Конго, Бразилия, Доминиканская Республика, Чили (там американская интервенция оказалась короче). Еще хуже дела пошли у Кубы, Вьетнама, Анголы и Эфиопии: там интервенция или помощь Советов оказались действеннее американских.

Массовая потребительская культура с ее стандартизацией вкупе с крайним индивидуализмом, – одна из самых хитрых уловок западной цивилизации. Можно понять, почему СССР не преуспел в изобретении и распространении цветного телевидения или микроволновок. Однако не все фетиши потребительского общества технически сложны. Простейшим из них были рабочие штаны, изобретенные на Западном побережье США. Возможно, самая большая загадка холодной войны заключается в том, почему у Советов, в “раю для пролетариев”, не вышли приличные джинсы.

Джинсовый джинн