Цивилизация. Чем Запад отличается от остального мира

До 1500 года Европа была юдолью печали, но не неведения. Ренессанс – во многом благодаря контактам с мусульманским миром – вернул в оборот античные знания. Происходило и кое-что прежде невиданное. xii век стал свидетелем рождения на Западе полифонии. Роберт Гроссетест и Роджер Бэкон указали на первоочередную важность научного эксперимента. Около 1413 года Филиппо Брунеллески открыл законы линейной перспективы в живописи. Первым настоящим романом стало анонимное сочинение “Жизнь Ласарильо с Тормеса” (1554). Но еще важнее Ренессанса были Реформация и раскол западного христианства после 1517 года. В значительной мере это произошло под влиянием книгопечатания – несомненно, важнейшего изобретения эпохи, предшествовавшей Промышленной революции. Китайцы могут претендовать на приоритет в изобретении печатного станка (см. главу 1), однако технология Иоганна Гутенберга – металлический шрифт – была гораздо удобнее китайской. “Удивительное согласие, пропорция и гармония пуансонов и литер” (слова самого Гутенберга) позволяли быстро публиковать памфлеты и книги. И, как и рассчитывал Гутенберг, книгопечатание было чересчур мощной технологией, чтобы кто-либо имел на нее монополию. Всего за несколько лет благодаря последователям Гутенберга (например, англичанину Уильяму Кекстону) печатные станки появились в Кельне (1464), Базеле (1466), Риме (1467), Венеции (1469), Нюрнберге, Утрехте и Париже (1470), Флоренции, Милане и Неаполе (1471), Аугсбурге (1472), Будапеште, Лионе и Валенсии (1473), Кракове и Брюгге (1474), Любеке и Бреслау (1475), Вестминстере и Ростоке (1476), Женеве, Палермо и Мессине (1478), Лондоне (1480), Антверпене и Лейпциге (1481), Оденсе (1482) и Стокгольме (1483)[141]. Уже к 1500 году в одной лишь Германии было более 200 типографий. В 1518 году на немецком языке было издано 150 печатных трудов, в 1519 году – 260, в 1520 – 570, в 1524 – уже 990.

Ни один автор не получил такой выгоды от распространения печати, как немец Мартин Лютер – не в последнюю очередь потому, что он увидел пользу в том, чтобы писать не на латыни, а на своем родном языке. Начав скромно – с введения к изданию “Немецкой теологии” и “Семи покаянных псалмов”, – Лютер и его виттенбергский издатель Иоганн Грюненберг вскоре наводнили немецкий рынок религиозными трактатами, критикующими католическую церковь. Самая известная листовка Лютера, „95 тезисов против продажи Церковью индульгенций”, была просто прибита к дверям церкви в Виттенберге, но очень скоро она появилась и в печати[142]. Лютер настаивал[143], что “лишь вера оправдывает… Внутренний человек не может быть оправдан, освобожден или спасен какими-либо внешними делами” и что все христиане являются “священниками и царями во Христе… Мы не только свободнейшие из царей, но также и вечные священники, это еще превосходнее, чем быть царем, ибо как священники, мы достойны предстать пред Богом, чтобы молить о других и учить друг друга божественным истинам”[144]. Тезис о священстве всех верующих был сам по себе радикален. Но именно типографский станок придал ему силы, в отличие от вызова, который бросил Риму Ян Гус (его безжалостно сокрушили, как и средневековые ереси). Всего за несколько лет памфлеты Лютера распространились по всей Германии, несмотря на Вормсский эдикт (1521), приказывавший предавать их огню. Около 30 сочинений Лютера, опубликованных с марта 1517 года до лета 1520 года, вышли примерно 370 изданиями. Если средний тираж составлял 1 тысячу экземпляров, то к 1520 году в ходу было около 300 тысяч экземпляров. В 1521–1545 годах на одного лишь Лютера пришлась половина всех публикаций в защиту Реформации[145].

Новое средство коммуникации, делавшее акцент на важности индивидуального чтения Библии и “взаимного учения”, стало сообщением – о Реформации. При этом (что верно и в отношении многих других аспектов западного доминирования) не последнюю роль играла конкуренция. Лютер называл своих издателей “жадными наемниками”, которые больше заботились “о прибыли, чем о читателях”[146]. Но от книгопечатания выигрывали все: в xvi веке города, в которых имелись типографии, развивались быстрее тех, в которых типографий не было[147].