Цивилизация. Чем Запад отличается от остального мира

Эта аномалия – рабство в обществе, полагающем себя свободным, – могла быть устранена лишь после войны между южными штатами, защищающими рабство, и северными, борющимися с рабовладением. (Возможно, военная поддержка англичанами Конфедерации привела бы ее к победе над США, однако этот поворот событий всегда был почти невероятен.) Хотя Гражданская война покончила с рабством, многие американцы еще более века считали, что обязаны процветанием своей страны барьеру между белыми и черными. Уже в 20-х годах XIX века Эдвард Эверетт написал в “Североамериканском ревю”:

Мы не имеем ничего общего с Южной Америкой… Мы разного происхождения… Никакие договоры между нами, никакие посланники, которых мы могли бы отправить к ним, никакие деньги, которые мы могли бы им одолжить, не превратят их… Боливаров в Вашингтонов[348].

Белые расисты следующего поколения видели в сегрегации основную причину того, что США процветают, а “нечистокровные” народы Латинской Америки прозябают в нищете, а в некоторых случаях еще и “заражены” коммунизмом. Выдвинув лозунг “Сегрегация сейчас, сегрегация завтра, сегрегация навсегда”, алабамский губернатор Джордж Уоллес представил расовую обособленность ключом к истории успеха Америки. В 1963 году в инаугурационной речи Уоллес заявил:

Этой нации предначертано стать не единым целым… а союзом многих… Именно здесь кроется причина того, почему наши свободолюбивые предки основали штаты и разделили между ними права и полномочия, чтобы никакая центральная власть не завладела контролем над всем государством… То же предначертано относительно рас… У каждой расы в определенных рамках есть свобода преподавать… учить… развиваться… просить и получать надлежащую помощь от других изолированных расовых групп. Это и есть великая свобода с точки зрения отцов-основателей Америки… Но если мы сольемся в единое целое, как проповедуют коммунистические философы… наше благополучие… свобода развития…. уйдут навсегда. Мы превратимся в… общество полукровок с единым всемогущим правительством.

Уоллес не был уж вовсе неубедительным: на президентских выборах 1968 года за него проголосовало 10 миллионов американцев (13,5 %).

И все же думать, будто своим успехом США обязаны сегрегации, глупо. Неверно, как Уоллес, считать, будто США наслаждаются покоем и достатком (в отличие от Венесуэлы или Бразилии) благодаря запрету смешанных браков и целому ряду других межрасовых барьеров, разъединивших белых и чернокожих дома, в больницах, школах, колледжах, на работе, в парках, бассейнах, в ресторанах и даже на кладбищах. Северная Америка стала богаче Южной потому и исключительно потому, что английская модель, предполагавшая наличие широкого слоя частных собственников, а также демократию, работала лучше испанской модели, подразумевавшей авторитаризм и концентрацию богатства в руках немногих. Рабство и сегрегация вовсе не были необходимы для успеха Америки. Напротив, они явились помехами для развития, и последствия еще дают о себе знать в социальных проблемах, которые и сейчас терзают многие афроамериканские общины: подростковой беременности, отставании в образовании, злоупотреблении наркотиками и непропорционально высоких шансах оказаться за решеткой.

Нынешний президент США – человек, рожденный белой матерью от чернокожего отца (во времена Боливара его назвали бы каста). Даже на выборах в Виргинии он обошел прославленного ветерана войны шотландско-ирландского происхождения. Это казалось фантастикой еще 30 лет назад, когда я впервые посетил американский Юг. Сейчас мало кто помнит, что до 1967 года в 16 американских штатах действовали законы, запрещающие межрасовые браки, и лишь Верховный суд, вынося решение по делу “Супруги Лавинг (Loving) против штата Виргиния” (1967), признал, что в Соединенных Штатах запрет межрасового брака неконституционен. При этом в конституции штата Теннесси соответствующая статья сохранялась до марта 1978 года, а штата Миссисипи – до декабря 1987 года. С тех пор межрасовые отношения в Америке сильно изменились.

В то же время люди на улицах многих североамериканских городов все сильнее напоминают южноамериканцев. Интенсивная миграция из Латинской Америки, особенно из Мексики, означает, что через 40 лет неиспаноговорящие белые американцы, вероятно, окажутся в меньшинстве[349]. К тому времени США могут фактически (если не юридически) стать двуязычными. Американская перепись выделяет 4 “расовых” категории: “чернокожие”, “белые”, “коренные американцы” и “азиаты либо выходцы с островов Тихого океана”. Если исходить из этой классификации, то один из 20 детей в США имеет смешанное происхождение. Число смешанных пар в 1990–2000 годах увеличилось вчетверо – примерно до 1,5 миллиона. Поэтому избрание в 2008 году Барака Обамы на президентский пост не кажется совсем невероятным.