Цивилизация Этрусков

Табличка из Кортоны (примерно 45 х 30 см), полностью исписанная с одной стороны и только в верхней части — с оборотной стороны, была поначалу интерпретирована как юридический текст: это делало ее очень интересной, поскольку большинство эпиграфических источников, которыми мы располагаем, носят религиозный характер, что не удивительно, ведь в античности преобладало суждение об этрусках как о «самых религиозных из людей». Согласно первым издателям, текст из Кортоны, датируемый 200 г. до н. э., был чем-то вроде контракта купли-продажи или аренды земли, возможно виноградников: в одном из отрывков сразу было расшифровано выражение «cen zie zichuche», то есть «этот текст был написан…», что является вполне уместным в документе юридического характера. Также в этом источнике часто встречаются имена числительные, что может означать указание на меры площади или денежные суммы. Продавцы принадлежали к богатым семьям города, таким как Кузу, представители которой уже были известны по другим надписям, и их аристократические погребения мы можем идентифицировать. Что же касается покупателей (или арендаторов), их было много, и они имели более скромный социальный статус. Третья серия имен собственных в табличке из Кортоны, предположительно, принадлежала гарантам этой сделки: среди них были магистраты и, в частности, «zilath machl rasnal» (строка 24), долгое время считавшийся высшим магистратом этрусского государства, но который мог проживать только в кортонском полисе.

На оборотной стороне также можно прочитать (вероятно) слово «tarsminas», которое, по мнению тех же исследователей, могло означать Тразименское озеро, а следовательно, и его прибрежную территорию, то есть, как уже было сказано, совсем рядом с Кортоной. Начало надписи, выгравированной на оборотной стороне, является датировкой, которая напоминает римскую датировочную формулу. Читаем «zilci larthal cusus titinal larisalc salinis aules-la», что переводится следующим образом: «При магистратах (zil-ci по форме напоминает слово zil-ath, упомянутое выше) Ларсе Кузу, сыне Титины и Ларисе Салини, сыне Авла». Если оставить в стороне вопрос о фамилии, передающейся по материнской линии, — хотя это является свидетельством высокого положения женщины в этрусском обществе, — в примере с этими двумя верховными магистратами можно обнаружить сходство с римским манером обозначать год именем двух правящих консулов: так, 63 г. до н. э. был годом консульства Цицерона и Антония (по-латински, М. Tullio С. Antonio consulibus). Все это, повторимся, лишь ряд весьма убедительных гипотез: мы сможем оценить масштабы нашего незнания, только лишь когда отметим, что некоторое время спустя после этой публикации на свет появилась длинная статья одного из лучших специалистов по этрусскому языку, Карло де Симоне, в которой табличка из Кортоны предстает перед нами как текст… разумеется, религиозного характера — это описание погребальной церемонии (по-латински, parentatio), организованной семейным кланом. Одним из важнейших моментов в этой интерпретации является вопрос первоначального местонахождения этой бронзовой таблички, весьма неплохо сохранившейся, хоть и фрагментами: находилась ли она в общественном, официальном учреждении или в фамильном склепе, то есть в частном владении? Мы также задаемся вопросом о сведениях, сохраненных другими металлическими предметами, созданными одновременно с табличкой, — имеют ли они одинаковое происхождение? Таким образом, мы видим, что наши вопросы гораздо более многочисленны, чем ответы на них, и что этрускологов ждет долгая работа.

ГЛАВА 1 ДВА СТОЛПА ЭТРУССКОЙ ЗАГАДКИ: ЯЗЫК И ПРОИСХОЖДЕНИЕ

ЭТРУССКИЙ ЯЗЫК

Письменность