Цивилизация каннибалов

Отсюда проистекает очень важный, чуть ли не глобальный вывод. Предоставление каких-либо реальных прав и полномочий диффузным женщинам — это, попросту, без тени преувеличения, страшная вещь! Что-то вроде "спички — детям"! Последствия этого неразумия можно наблюдать воочию в России, допустившей эмансипацию женщин, и не обеспечившей создания защитных механизмов для мужчин от этого, воистину, всенародного бедствия. И где теперь искать русского мужчину?! Господи! Сколько ж миллионов мужей было посажено в тюрьмы их благоверными женами! Сталин не пересажал столько "врагов народа", сколько эти "наши подруги", "спутницы жизни", "суженые наши" и "прекрасные половины" посдавали своих несчастных супругов в ЛТП, "на сутки" и на более длительные сроки! Но в большинстве случаев терпеливость диффузных женщин все ж таки сохраняется, распространяясь и на сексуальную сферу. Они безоговорочно приемлют сексуальные притязания во всем диапазоне, причем даже — без рекомендуемого сексологами лишь постепенного его расширения (приучения).

[Прибавление. В этом заключается их еще одно существенное отличие от хищных женщин, предпочитающих излюбленные способы сексуального удовлетворения — как "примитивные", традиционные, так и зачастую весьма экзотические, и кроме того, проявляющих при этом избирательную, "селективную" настоятельность. Подобная настоятельность часто сопровождается еще и неумеренностью, сравнимой лишь разве что с бешенством матки. Вот, например, что пишет в своих воспоминаниях о Марлен Дитрих ее дочь — Мария Рива. "Я не перестаю удивляться, как удавалось моей маме все эти годы не беременеть. Правда, это обеспечивал ей ритуал спринцевания ледяной водой с уксусом. Из всех сокровищ моей мамы пуще всех оберегались корсаж и резиновая груша для спринцевания. У нее помимо основной всегда были четыре запасных, на случай, если прохудится та, которой она пользуется. Белый уксус от Гейнца покупался ящиками." В народе существует наиболее удачный термин, характеризующий таких женщин: "злоебучие".] Для диффузниц смена партнера, вообще-то говоря, относительно трудное дело, и явление это редкое; им скорее свойственна рабская преданность, но — при обязательном наличии "кнута". (Это — та самая "маленькая, но кричащая истина", преподанная Заратустре: " Ты идешь к женщинам? Не забудь взять с собой кнут!"). Но если все же подобная смена происходит, в силу каких-либо обстоятельств, то они проявляют неприкрытый консерватизм — в тех случаях, когда новый "хозяин" обладает иными "манерами" в своем копулятивном (сексуальном) поведении. Этот консерватизм выражается в том, что они не приемлют каких бы то ни было новшеств, либо, наоборот, — ограничений. Это тоже можно считать проявлением их глупости, ибо вообще наиболее характерный и основной признак глупости — именно неспособность адекватно использовать свой прежний жизненный опыт, ненаучаемость.

[Прибавление, К слову сказать, сверхглупость, вопиющее недоумие человечества самым наиочевиднейшим образом проявляется как раз в игнорировании своего жизненного опыта — истории, страшные уроки которой не идут ему впрок, что дает все основания считать эту "науку" лишенной смысла, но в то же время, следует учесть и то обстоятельство, что "история" в ее современном традиционном изложении — это всего лишь военно-политическая история, которая есть не что иное, как описание междоусобиц и борьбы хищных гоминид за политическую и экономическую власть в этом мире. Истинно же "народная история" нехищного человечества протекает глубинно, и можно считать, "бесписьменно", так что, она как бы и не сохраняется, но тем не менее какие-то выводы людьми все ж таки делаются (результат этого — нравственный прогресс, в такой же точно степени медленный и неустойчивый), несмотря на то, что хищные владыки всячески пытаются "отбить у людей память".] Неоантропический вид — это "анархо-клиторальные" женщины и, реже, это уже сверхженщины — "анархо-вагинальные" особи. Независимые, во многом откровенные, они не любят, чтобы ими командовали, хотя и могут позволить себе полную прихоть для разнообразия; они меняют мужчин, как вещи повседневного спроса. В традиционном, во многом устаревшем представлении они являются плохими женами, но матери они, в любом случае, великолепные. Часто, не имея пока собственных детей, они с истинным удовольствием нянчатся с племянниками или с соседской детворой.

Сексуальное поведение у них — без ограничений, но оно всегда не вульгарно, и главное — очень тактично по отношению к мужчинам, что позволяет им "крутить" последними, как только им заблагорассудится, но в итоге — безо всякой на то для себя пользы. В народе их зачастую именуют <бляди>, но только — в прямом смысле, т. е. исключительно в сексуальном и "в общем-то, без осуждения, а несколько даже как бы "завистливо", что не так уж и обидно, но все же — по большому счету — несправедливо, и даже ошибочно.