Цивилизация каннибалов

[Прибавление. Но это становится возможным для суггесторов только при условии, если они в данный момент психологически не придавлены суперанималами. Под психологически неодолимым гнетом суперанималов суггесторы тушуются, съеживаются, "пригибаются и приседают". Между собой же суггесторы, как правило, остро пикируются, выкаблучиваются, выпендриваются. Это происходит даже при наличии субординационной дистанции, когда для них же гораздо лучше было бы помолчать и посидеть тихо. Нои в таких случаях все равно непременно включаются подспудные конфронтационные (хищные!) механизмы, и начинаются общеизвестные процессы "подсиживания", безо всякого принятия в расчет опасности таких занятий; скорее, наоборот, это бодрит их, вызывает прямо-таки охотничий азарт. В этом заключается отличие административных суггесторов от диффузной начальственной сошки: у последних нет подобного стремления к конфронтации, тем более — с начальством. Это именуется "быть исправным служакой", и объясняется тем, что они бывают полностью психологически блокируемы своими хищными начальниками.] В итоге получается так, что на таких вот "вальяжных", разбитных суггесторов, оказавшихся "без присмотра" своего начальства, женщины-неоантропички действуют подобно блесне на щук. Но так как эти женщины все прекрасно понимают, и к тому же видят всю подлость и неискренность суггесторов (а неоантропичек практически всегда отличает еще и необыкновенная порядочность), то контакт "с полной выкладкой" между ними является не таким уж простым делом, или же — не имеющим серьезного продолжения. Это в свою очередь еще больше распаляет и возбуждает подобных суггесторов, и часто доводит их до истинного умопомрачения и маниакального поведения в своих домогательствах, что зафиксировано в обширной литературе — как в художественной, так и в криминалистической. Описанием подобных "сложных" взаимоотношений полов действительно составляет обширный пласт в мировой литературе. В отечественной же классике эту тему наиболее рельефно, до гротеска, отобразил Ф.М. Достоевский. Именно таковы взаимоотношения Рогожина и Настасьи Филипповны, а также — карамазовской стаи и Грушеньки.

И все же эта настоятельность суггесторов (существующая лишь до обязательного наступления у них чувства пресыщения после достижения цели) иногда дает свои ядовитые, противоестественные, гибридные плоды. Многие неоантропички, в особенности красивые, "интересные", при житейской своей неопытности, на первых порах оказываются в окружении полного кворума хищных мужчин, в основном — суггесторов-развратников. И это делает их подчас несчастными, опустошенными, внешне циничными, или же — имеющими от первого брака (или связи) гибридных, пошедших в отца детей — "живую подлянку на всю оставшуюся жизнь".

Но все-таки, в конце концов, у этих прекрасных женщин поднакапливается жизненный опыт (в том числе приобретается и богатая сексуальная информация: что-то типа коллекции, в которой количество "экземпляров" поклонников для простоты систематизации и учета считаются до сотни, а затем — по нисходящей в обратной последовательности до нуля, и так — несколько раз). И женщина-неоантропичка, получив таким образом адекватную психологическую и экономическую информацию (последняя — в основном о невероятном жлобстве суггесторов), прибивается в итоге жизненного бурно начатого плавания к представителю своего вида или к диффузнику, комплектуя уже нормативную семью с мужем" неудачником": т. е. не "достижением", не "добытчиком" и не "воином" (хотя нередко и военнослужащим), или же с пьющим незлобливым, добродушным и недалеким работягой.

Но очень многие женщины неоантропического вида реализуют себя в жизни и совершенно по-иному: в частности, это т. наз. "синий чулок", нередко — монахини-иерархи (и как это ни огорчительно для мужского самолюбия, но, скорее всего, именно таким женщинам будет доверена верховная власть в обществах Будущего).

…Говоря о видовом разделении человечества, необходимо, естественно, рассмотреть и проблему гибридизации человеческих видов, т. е., вопрос о последствиях межвидовых связей. В первую очередь, необходимо учесть то обстоятельство, что все человеческие виды полностью симпатричны, т. е. их "ареалы", или области распространения, не просто пересекаются, но по сути дела являются одними и теми же. При таких условиях, на первый взгляд, может, конечно, показаться, что гибридизация уже давным-давно должна была сделать свое "черное дело": размазать видовые различия, запрятав внутрь каждого человека определенную, и весьма различающуюся (т. е. индивидуально варьируемую), дозу хищности, бесчеловечности, в дополнение к такой же — личностно определенной — "переменной" дозе противоположных качеств: доброты, альтруизма, сострадания, человеколюбия.