Цивилизация Х. Инспекция

Это вошёл Букин.

– Что, решаешь задачку? – спросил тот с усмешкой, услышав вопрос.

– Решаю… Чем порадуешь?

Букин подошёл к столу Лужнецкого и поставил на него пакет, невесть откуда взявшийся в его руках. Словно факир, он извлек батон, полпалки колбасы, банку пикулей и бутылку водки.

– Витюша, дорогой, ты просто ангел-спаситель! – воскликнул Лужнецкий, потирая руки. – У меня в животе – медведь.

– Урчит? Ничего, мы его сейчас водочкой… Подобреет, – оскалился Букин, нарезая перочинным ножом колбасу и батон.

– Водочку на рабочем месте? Убери, – решительно сказал Лужнецкий, сглотнув слюну. – Как говорит начальство: нечего устраивать бардак из органов.

– Да ты что, Стас, глянь-ка на часы. Думаешь, начальство ещё не раздавило пару пузырей? Расслабься, весь день носимся, как псы, имеем право снять стресс, – настаивал Букин.

– Давай хоть ребят подождём. Неудобно как-то… – почти сдался Лужнецкий.

– Да никого уже не будет. Пока ты ходил к экспертам, я всех отпустил. И сам бы ушёл, да тебя жаль: ещё откинешь коньки с голодухи, что делать будем? Вот и слетал по быстрому за харчами, – с улыбкой сказал Букин.

– Отпустил? И правильно сделал. Пусть отдыхают, они этого заслужили.

– Стас, достань-ка стаканы, у меня всё готово.

– Только по сто пятьдесят, не больше, – предупредил Лужнецкий, доставая из тумбочки два стакана.

– А как же, я норму знаю, – деловито ответил Букин, разливая водку.

Они молча выпили и закусили, яростно работая челюстями и уничтожая съестное со скоростью саранчи. Когда утолили голод, Букин достал сигарету и закурил, приоткрыв окно (Лужнецкий с месяц как бросил курить, но воздержание давалось нелегко).

– Так ты ломаешь голову, куда рванул клиент? – спросил Виктор шефа.

– Да. Вряд ли он покинул город, – ответил Лужнецкий, дожёвывая остатки колбасы в прикуску с хрустящим огурчиком, – иначе обязательно бы зашёл домой за деньгами и документами.

– Это верно, – согласился Букин. – Похоже, всё произошло спонтанно, и парень совсем потерял голову. А нервишки у него ни к черту. Будь они у него покрепче, такой ошибки бы не совершил.

– Ты о документах и деньгах?

– О них. Думаю, он сейчас бродит где-нибудь по городу или забился в какую-нибудь дыру и распустил сопли. Эти интеллигентики сначала отморозят чёрт знает что, а потом копаются в собственном дерьме и занимаются самобичеванием. У них, видите ли, утонченная натура, мать их! И эти тонкие натуры потрошат своих подружек, нанося семнадцать ран кухонным ножом! Каково, а?

– Он не ведал, что творил. В состоянии аффекта люди способны на самые ужасные вещи. Но такое бывает только с высокоразвитыми личностями. Плосколобые убивают хладнокровно, всё заранее продумав. Горин же умён, начитан, образован и, похоже, действительно очень любил Харитонову. В том-то и вся трагедия…

– Да, трагедия… Но какая разница: умница Горин или плосколобый ублюдок? Он убил девушку, а это… ставит знак равенства между ним и любым дебильным отморозком. Ладно, Стас, мы сделали всё, что могли. Сеть расставлена, подождем улова. Домой собираешься?

– Да, пошли, – ответил Лужнецкий, вставая из-за стола.

– Какие планы на воскресенье?

– Никаких. Отоспаться бы… Может, схожу на пляж. А у тебя?

– Поеду на фазенду. Надо жене помочь, а то уже косо смотрит на меня. Сам знаешь, прошлые выходные полетели коту под хвост.

Они расстались на остановке. Первым уехал Букин, сев в троллейбус, подкативший почти сразу, как они подошли, а потом Лужнецкий дождался своего маршрута. Автобус был полон, Стас протиснулся поближе к окну, в самый угол задней площадки.

Мысли Лужнецкого всё ещё крутились вокруг событий этого дня. «В голове не укладывается, как он мог совершить такое? – думал он о Горине. – Неужели ревность действительно так ослепляет? Уму непостижимо… Вот так:: живёт человек, работает, любит, надеется на счастье, и вдруг что-то происходит, все его мечты летят к чёрту, а мозги не выдерживают перегрузки и начинают плавиться. Потом – короткое замыкание и – конец. Всей жизни конец!.. Жаль парня и его подружку. Могли бы быть счастливы, но сами всё разрушили. А всё из-за глупых амбиций, зависти, из-за проклятого «материализма»… Вот и Наташка ушла от меня из-за этого. Боже, куда мы катимся?! Всюду деньги, деньги, деньги, все только о них и думают, будто счастье и впрямь в этих бумажках! Эх, будь моя воля, я бы этого Трутнева тоже привлёк. Тоже мне – дьявол-искуситель! Не будь его, и трагедии, возможно, не случилось бы. Мерзавец!»

Автобус стал тормозить, подъезжая к очередной остановке, и Стас машинально бросил взгляд за окно. Вдруг его словно током дёрнуло. На какое-то мгновение он ясно увидел в свете фонаря лицо Горина, неспешно идущего от перехода к торговому центру. На Дмитрии был всё тот же тёмно-синий костюм и голубая рубашка с галстуком.