Цивилизация классического Китая

«Причина, по которой мир не верит в то, что бессмертия невозможно достигнуть исследованиями, и не допускает, что жизнь можно продлить, именно в том, что Цинь Шихуанди и Хань У-ди искали его, но не смогли достигнуть, а Ли Шаоцзюнь и Луань Да безрезультатно применяли свои методы… То, что поиски этих двух правителей и двух подданных были тщетными, было вызвано либо тем, что, начав с усердием, они со временем охладели к своей цели, либо тем, что они не встретили просвещенного учителя. Но как могло быть достаточно этого факта для того, чтобы утверждать, что в мире вообще нет бессмертных людей? Для того чтобы найти секрет Долголетия и использовать высшее Дао, самым важным является решимость, а отнюдь не богатство или знатность. Если человек не является таким, каким нужно, высокое положение или удачливость становятся всего лишь дополнительными помехами. Почему? Потому что аскеза бессмертия заключается в том, чтобы стремиться к душевному покою и безразличию рассудка и добиваться этого… Но как правитель может закрыть глаза и заткнуть уши, контролировать свои внутренние органы и вести счет своим вздохам, воздерживаться от пищи и оставаться чистым на протяжении долгого времени, поддерживать самостоятельно огонь под алхимическим котлом, рано вставать и поздно ложиться?…Правила достижения бессмертия — это потребность в спокойствии и недеянии, отказ от самого понятия о материальном теле, тогда как правитель звонит в огромные колокола и бьет в барабан Грома. Бум-бум! Бомбом! Это ужасает его душу и приводит к заблуждениям его сердце…»

В то же время глубокое чувство единства человеческих интересов добавляло сентиментальности этой неустанной погоне за бессмертием. Каждый надеялся, что ему удастся перейти в царство бессмертных со своей семьей, друзьями и материальными ценностями, чтобы и там пользоваться радостями того мира, где время уже не имеет никакого значения.

В распространении подобного милосердия социологи видят доказательство нового усиления семейных связей, ослаблению которых на время способствовало уничтожение порядков древнего феодального общества. Возможно, именно это позволило различить в этом явлении глубокую взаимную человеческую симпатию, уравновешивающую доверие к эпохе, когда науки и техника, как и в современные нам годы развития индустрии, казалось, вели человечество к бесконечному прогрессу.

Повседневная жизнь

Если подъем материальной культуры Китая периода первых правителей мог быть вызван заимствованиями достижений средиземноморского мира, то новая империя, в свою очередь, поднялась на такой высокий и качественно новый уровень техники, что практически в течение тысячи лет поток заимствований тек в противоположную сторону. Всем известно, какие восточные чудеса нашли крестоносцы у арабских посредников.

Изобретение водяной мельницы с горизонтальным колесом и широкое распространение подгрудного ремня для лошади облегчали выполнение тяжелых задач по обработке и транспортировке товаров. Новые предметы в первую очередь изменяли окружающую действительность. Началась обработка стекла, которое стало прекрасным заменителем нефрита. Совершенствование процесса ткачества привело к созданию более удобной одежды и убранства помещений. Начиная с эпохи Борющихся Царств хозяином новой техники стала провинция Сычуань. Императорские мастерские создавали самые разные и сложные рисунки, такие как облака, вытканные или даже нарисованные на полотне. Разнообразие возможностей было столь велико, что «Трактат о церемониальных одеждах» («Юй фу чжи») точно описывал костюмы, которые с тщательностью изготовлялись непохожими, чтобы чиновники могли носить их в соответствии с различными обязанностями. Производство парчи получило такое распространение, что римляне называли Китай не иначе как «страна шелка».

Изобретение бумаги, которое произошло в Китае именно в это время, привело к появлению дешевого и удобного средства передачи информации, необходимого для существования и развития централизованной администрации, существующей на столь огромной территории. Действительно, китайская цивилизация — это цивилизация письма, которая, несомненно, нашла идеальное средство для хранения накопленного знания, своих размышлений и живописи.