Цивилизация классической Европы

Один из друзей Берюля, самый крупный августинианский католический теолог XVII века, Жан Дювержье де Оранн, аббат де Сен-Сиран, должен был решительно положить конец карьере опасного безумца. Экзекуцией стала толстая книга «Сумма главных ошибок и лживых выдумок, содержащихся в “Теологической сумме” отца Гарасса» (1626). Несколько юридических капканов, призванных помешать ее публикации, оказались бесполезными. Гарасс рухнул опозоренный и осмеянный. «Общество Иисуса» чуть позднее само осознало совершенную ошибку и пресекло досадную деятельность злосчастного полемиста.

В 1626 году французская католическая реформация была вынуждена стать полемичной. Заодно она нашла одну из излюбленных тем для широкой образованной публики. Она еще дважды с равным успехом возобновляла попытку публикации в 1643 году «Моральной теологии иезуитов» Антуана Арно, «Писем к Провинциалу» Паскаля в 1657 году. В этот момент единый фронт разрушается. Родившийся в Байоне в 1581 году в семье чиновного буржуа, соученик по Лувенскому и Парижскому университету Янсения (1585–1638), в будущем епископа Ипра и автора «Августина» (1640), самой дискуссионной книги XVII века, учившийся вместе с ним в Камп-де-Прат, Жан Дювержье де Оранн после смерти Берюля, бесспорно, был самым крупным французским теологом. Ему мы обязаны публикацией 1632 года под издательским псевдонимом Петр Аврелий хартии французской католической реформации.

Он повторно поднял и развил ригористически затронутую в «Сумме ошибок отца Гарасса» тему, но главное, Сен-Сиран извлек практические экклесиологические последствия из уточненного Тридентским собором в антипротестантской полемике понятия пресуществления. Если священник есть именно тот, кому в своей непостижимой и спасительной любви Бог дает власть над Собой через слова освящения, то нет человека превыше его, кроме того, для кого власть претворять субстанцию хлеба и вина евхаристии в тело и кровь Христа, а стало быть, Бога продолжается во власти передавать эту власть, иначе говоря — кроме епископа. Искреннее и неповерхностное рассуждение о практических последствиях пресуществления, торжественно подтвержденных Тридентским собором, вело, таким образом, к превосходству церкви по отношению к власти мирской, а внутри церкви — к привилегированному положению священников и, на самой вершине, корпуса епископов, коллективных наследников апостолов и Христа. Первое следствие — возвращение орденов на свое место. Черное духовенство является вспомогательным, полезным подкреплением лишь при условии строгого подчинения руководящей и ответственной власти, т. е. епископам. Это утверждение намечает в католической реформации первую ось возможного расслоения, что в конце концов не преминет совершиться. На юге, в Италии и Испании, посредственное белое духовенство отдало практическое руководство церковью духовенству черному, многочисленному и прямо подчиненному Риму. Заодно Петр Аврелий дал новые теологические основы галликанскому течению и заметное подкрепление древней соборной теории против эволюции, подтвержденной папской монархией. В XVII столетии церковь Франции извлечет из этого выгоду: она возьмет на вооружение светский и галликанский нюанс католической реформации, чтобы затормозить на целый век централизаторскую эволюцию, намеченную Тридентским собором.

Второе следствие практического порядка (у церкви почти не осталось возможности дальнейшего движения) — независимость епископата от мирской власти; выражением независимости стал прежде всего отказ подчинять при каких бы то ни было обстоятельствах высший евангелический порядок интересам государства.

Сен-Сиран дал партии Марийяка новые идеологические основы для неприятия войны против Испании, для поддержки антифискального сопротивления и для неприятия практического «макиавеллизма» Ришелье. Курьезное и парадоксальное сближение. По семейной традиции Сен-Сиран представлял чиновную буржуазию партии «добрых французов», партия Марийяка — происпанскую традицию бывших сторонников Лиги. Отныне традиционное отождествление католической реформации с Испанией теряет свой смысл, по мере того как эстафета переходит к Франции. Духовный крах части чиновной буржуазии завершается перегруппировкой. Ришелье, т. е. макиавеллистское государство, оказался лицом к лицу с фронтом, объединяющим одно крыло партии сторонников Лиги и партию доброго француза.Эта коалиция обеспечила французским протестантам (неизбежный противовес) надежную отсрочку. Но главное, она спровоцирует раскол единого до тех пор фронта католической реформации.