Читаем Цивилизация людоедов. Британские истоки Гитлера и Чубайса полностью

Поскольку самодержец был в организационно-управленческом плане главой Русской Православной Церкви (РПЦ) по образцу Византийской, Османской и Британской империй, отречение Николая II освободило РПЦ от этой власти и качественно повысило её социальный и политический статус. Именно поэтому Святейший Синод «в вопросе отношения к монархии… превосходил по радикальности Временное правительство» и, немедленно после отречения Николая II «введя запрет на богослужебное поминовение царя и "царствовавшего дома”, тем самым выбил из-под ног ещё многочисленных в то время монархистов идеологическую почву» и полностью парализовал их потенциальное сопротивление [3].

По той же причине патриарх Тихон не благословил (то есть по сути дела запретил) передачу денег, собранных монархистами на освобождение бывшего царя и его семьи, его охране. Эта охрана в первое время после Великого Октября перестала финансироваться и за оплату накопившегося долга была готова отдать своих узников в прямом смысле слова кому угодно, в том числе и монархистам. Патриарх Тихон ограничился тогда едва ли не издевательской передачей Николаю II (тогда уже гражданину Романову) своего благословления и освященной просфоры – с официальной формулировкой «в утешение» [69].

Отношение тогдашнего церковного руководства к монархии как таковой (и, соответственно, к бывшему монарху) было таким, что после сообщения об убийстве бывшего царя и его семьи примерно треть (по другим данным, 20 % – 28 из 143 членов при 3 воздержавшихся) участников заседавшего в то время Поместного собора РПЦ выступала даже против того, чтобы просто отслужить по ним панихиду [3].

Кстати, поскольку Временное правительство не отделило церковь от государства, сохранив своё формальное право утверждать (или, соответственно, не утверждать) решения Поместного собора, «на октябрьский переворот собор отреагировал… форсированием, ускорением процесса введения патриаршества. В возникшем вакууме власти Церковь увидела для себя дополнительный шанс: постановления собора ни с кем теперь не нужно было согласовывать. Решение о восстановлении патриаршества было принято 28 октября – всего через два дня после захвата власти большевиками. А еще спустя неделю, 5 ноября [интронизация прошла 21 ноября – М.Д.], был избран новый патриарх. Спешка была такая, что постановление, определявшее права и обязанности патриарха, появилось уже после его интронизации…

Примерно через год после октябрьского переворота патриарх Тихон сказал в одном из своих посланий пастве (передаю близко к тексту): «Мы возлагали надежды на советскую власть, но они не оправдались». То есть… расчеты на нахождение общего языка с большевиками были. [Поэтому] Церковь молчала, когда они захватили власть, молчала, когда начали преследовать своих политических оппонентов, когда разогнали Учредительное собрание. Голос против советской власти духовенство начало поднимать лишь в ответ на "недоброжелательные" действия по отношению к самой Церкви – когда у неё начали отбирать храмы и земли, когда начались убийства священнослужителей». Однако главным фактором, насколько можно судить, стало исчерпание РПЦ собственных средств и нежелание Советской власти финансировать её деятельность (из-за чего, например, после года работы фактически просто разошелся в силу вульгарного отсутствия денег Поместный собор).

«Тихону принадлежит приоритет в богослужебном поминовении советской власти. Когда его избрали на патриаршество, он вознес молитву, в которой… присутствовала фраза "о властех наших". Но у власти на тот момент уже 10 дней как находились большевики!.Тихон категорически отказался благословлять деникинскую армию» [3].

Советская власть не вмешивалась системно в дела РПЦ до тех пор, пока последняя сама не встала последовательно и ожесточенно на сторону белого движения (то есть, по сути, на сторону откровенной иностранной интервенции против очевидного большинства русского народа). Тем самым Церковь сама предельно облегчила практическую массовую реализацию застарелой ненависти к себе и в целом к «никонианам» старообрядцев-беспоповцев, составивших социальную базу сталинских большевиков-патриотов в противоположность ленинским и постленинским коммунистам-интернационалистам [76]. (И это не говоря еще о еврейской, а во многом и вовсе местечковой составляющей этих коммунистов-интернационалистов, часто испытывавшей к РПЦ враждебность и по сугубо культурным причинам!)

Таким образом, формирование великих идеологий осуществлялось в полном соответствии с гегелевской триадой (диалектическим принципом отрицания отрицания): либерализм отрицал консерватизм, а марксизм – либерализм, возвращаясь при этом к консерватизму как минимум в сфере коллективистских ценностей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

Американский историк, политолог, специалист по России и Восточной Европе профессор Даллин реконструирует историю немецкой оккупации советских территорий во время Второй мировой войны. Свое исследование он начинает с изучения исторических условий немецкого вторжения в СССР в 1941 году, мотивации нацистского руководства в первые месяцы войны и организации оккупационного правительства. Затем автор анализирует долгосрочные цели Германии на оккупированных территориях – включая национальный вопрос – и их реализацию на Украине, в Белоруссии, Прибалтике, на Кавказе, в Крыму и собственно в России. Особое внимание в исследовании уделяется немецкому подходу к организации сельского хозяйства и промышленности, отношению к военнопленным, принудительно мобилизованным работникам и коллаборационистам, а также вопросам культуры, образованию и религии. Заключительная часть посвящена германской политике, пропаганде и использованию перебежчиков и заканчивается очерком экспериментов «политической войны» в 1944–1945 гг. Повествование сопровождается подробными картами и схемами.

Александр Даллин

Военное дело / Публицистика / Документальное