Цивилизация людоедов. Британские истоки Гитлера и Чубайса

Фигура Черчилля столь трагична именно потому, что вместила в одну, грандиозную и по длительности, и по насыщенности политическую карьеру движение от высшей точки могущества империи до её впадения если и не в ничтожество, то, во всяком случае, в положение не более чем региональной державы, пусть и с ядерным оружием. (Стоит напомнить, что окончательно он ушел с поста премьера незадолго до Суэцкого кризиса 1956 года, ставшего формальным крушением британских потуг на мировое лидерство, и как физическое лицо намного пережил это лидерство.) Судьба Черчилля стала одним из проявлений беспощадной иронии истории: заявивший в один из своих «славных часов», что не желает быть председателем ликвидационной комиссии Британской империи, он всю жизнь был снедаем «черным псом» депрессии прежде всего именно из-за ужасающе ясного понимания, что в итоге сыграл именно эту роль, – причём, возможно, прежде всего из-за своего отказа вступить в явный и публичный союз с Гитлером после прилета Гесса в марте 1941 года.

Ключевым здесь является именно «явный и публичный» характер этого политически невозможного, но умозрительно стратегически крайне привлекательного для тогдашней Англии союза.

Политика Черчилля по всемерному затягиванию открытия второго фронта и последовательной локализации военной борьбы с гитлеровцами может трактоваться отнюдь не только как стремление удержать США в рамках ограниченного противостояния, в котором разность потенциалов США и Англии и, соответственно, лидерство первых были не столь заметны и могли просто не осознаваться американцами (особенно на фоне блестящего интеллектуального и организационного превосходства англичан). С учетом специфических интересов Англии и влиятельности профашистской части её элиты (подробно рассмотренных во второй части) политика Черчилля производит впечатление проявления неявного принятия предложения Гитлера, переданного через Гесса.

Однако принять это предложение в явной, публичной форме Черчилль не мог по сугубо конъюнктурным причинам, так как это отдало бы политическую власть в Англии в руки его прямых противников, в целом лояльно относившихся к фашизму, и лишило бы его возможности возглавить нацию.

Англия вышла из Второй мировой войны банкротом с фрустрированным населением и дезорганизованной элитой, всерьез и системно занявшейся ликвидацией собственной империи, ставшей коммерчески нерентабельной, с передачей соответствующих рынков сбыта реальным победителям – США и Советскому Союзу (который, впрочем, после потери Сталина в целом не смог воспользоваться распахнувшимися перед ним хозяйственными возможностями).

Нельзя не отметить, что распадающаяся и обанкротившаяся империя сумела тем не менее восстановить свою промышленность (пусть и далеко не так быстро, как Советский Союз) и овладеть новыми современными технологиями за счет решительного снижения издержек, достигнутого, в свою очередь, национализацией базовых отраслей экономики (вплоть до Банка Англии) и подчинением их деятельности общенациональным задачам. Это грандиозное преобразование, ставшее плодом длительной работы социалистической (прежде всего фабианской, то есть социал-империалистической) мысли, поддержанной очевидным успехом её последователей в Советском Союзе (в свою очередь, формально созданного Лениным по первоначальным калькам Британского Союза), в силу политической конъюнктуры недооценено до сих пор.

Однако оно смогло лишь затормозить, но отнюдь не остановить регресс Британии и драматическое ослабление её роли в мире. Поколение политических наследников Черчилля (причём не только конкурентов, но и соратников) он сам блестяще описал исчерпывающим «подошло пустое такси, и из него вышел Эттли». Пережившее же войну поколение англичан столь же исчерпывающе описывается тем, что оно предпочло Черчиллю Эттли, – и затем в отчаянии от выбранных им политических ничтожеств суетливо вернуло власть уже обессиленному старостью Черчиллю.

Сразу же после того, как последний отстранился от власти, его преемники, вместе с французами страдающие фантомными болями от теряемой империи и обуреваемые не подкрепленным ресурсами реваншизмом, на полном ходу влетели в Суэцкий кризис[70]. В его ходе они умудрились противопоставить себя одновременно и США, и Советскому Союзу, – и закономерно потерпели позорное поражение, ставшее наглядным выражением геополитического краха Англии.